Сафин рассказал о жизни без тенниса

1 февраля 2010
Закулисье


Экс-первая ракетка мира Марат Сафин в интервью изданию Hello! рассказал о дальнейших планах, а также поведал о своей нынешней жизни вне тенниса.

"Я пока не осознал, что закончил теннисную карьеру. Когда 25 лет занимаешься одним и тем же делом, перестроиться не так-то просто. Обычно в это время я уже ехал в Испанию, теперь мне никуда спешить не нужно. Так хорошо, что можно спокойно позавтракать, а не бежать сломя голову на тренировку".

Фото: Hello!

– Но Москва – город, не располагающий к размеренному отдыху…
– Если бы я ничем не занимался, наверное, выбрал бы место для жизни потеплее. Но я патриот своего города, своей страны, у меня здесь куча друзей, знакомых, дел. Мне нужно двигаться дальше, куда-то расти, тратить свое время на что-то полезное.

– Собираешься пойти куда-нибудь учиться?
– Для роста в любом деле требуется обучение. Но сначала нужно наладить быт, потом выбрать себе занятие, а потом уж пойти подучиться. Какой смысл что-то учить, если это может не пригодиться?

2566.jpg

– Ты баллотировался в Олимпийский комитет, но в последний момент снял кандидатуру – испугался, что работа будет слишком скучной?
– Может, открою тайну, но на корте тоже не слишком весело. Я решил, что баллотироваться на пост вице-президента преждевременно, сейчас вхожу в Совет содействия Олимпийского комитета России. Спорт – моя жизнь, я провел в нем 25 лет. Мне тут все понятно, я говорю с людьми на одном языке. Потом я считаю своим долгом вернуть спорту то, что он мне в свое время дал. Знаю, что требуется сделать для того, чтобы народ больше занимался здоровьем, нежели другими вещами.

– И что же нужно сделать?
– Недавно я присутствовал на открытии современного физкультурно-оздоровительного комплекса в Нижегородской области. Валерий Шанцев очень любит спорт, поэтому в этом регионе реализуется большая областная программа – уже построено 13 из 42 таких комплексов. Подобных современных многофункциональных сооружений, где и баскетбольное поле, площадки для мини-футбола, хоккея, волейбола, корты и бассейны – все, что душе угодно, у нас в стране очень мало. Это самое элементарное, чем надо заниматься, чтобы отвлечь людей от улицы.

Фото: Hello!

– Твоя сестра Динара говорила, что по окончании карьеры мечтает открыть салон красоты. У тебя есть какие-нибудь планы «для души»?
– У мужчин этот вопрос стоит иначе – он не может открыть что-то для души. Если мужчина за что-то берется, то это должно приносить прибыль. У меня есть кое-какие идеи, но говорить об этом рано, слишком много усилий нужно приложить, чтобы все срослось.

– А ты себя больше видишь руководителем или исполнителем?
– Сразу быть руководителем сложно – нет опыта, необходимых знаний. Поэтому сначала поработаю исполнителем, пойму всю кухню, а потом уже, надеюсь, смогу руководить. Не думаю, что это суперсложно.

Фото: Hello!

– Твоя мама рассказывала, что в теннис ты начал играть без особых усилий – просто взял в руку ракетку, и все. Это так?
– Вообще-то я мечтал стать футболистом. Но мама работала теннисным тренером. Оставить меня было не с кем, и я оказывался на корте. В детстве я теннис не любил. Но играл вроде неплохо и в 14 лет оказался в Испании. В России заниматься спортом было невозможно – не было залов, я не мог купить себе ни ракетку, не мячи. Мне очень повезло – нашелся спонсор. Человек дал деньги и сказал: «Играй». Было бы глупо этим не воспользоваться.

– Наверное, непросто было оказаться в 14 лет в чужой стране?
– Сначала я жил в семье, когда заработал первые деньги, переехал на съемную квартиру. Мамы-папы нет рядом, беспредел. Но я сам понимал, что мне нужна дисциплина, так как это мой единственный шанс выжить. Сначала я толком не говорил ни по-английски, ни по-испански. Вечерами ходил в школу заниматься языком вместе со взрослыми. Жил я тогда на 60 долларов в месяц.

Фото: Hello!

– Это была для тебя стрессовая ситуация?
– Нормальная, просто экономил на всем. Благо в Валенсии цены копеечные. Мои друзья тратились в основном на кока-колу, чипсы, шоколадные батончики. У меня таких соблазнов не было – с детства привык правильно питаться, не люблю все это. Зато у меня была возможность путешествовать. Мы, как нормальные европейские подростки, скидывались и отдыхали в Италии, во Франции. Ну и с людьми повезло – вокруг меня сложилась очень теплая атмосфера. В Испании люди умеют получать удовольствие от жизни, для этого многого не надо – жилплощадь, машина, работа, в выходные отдохнуть. У них полторы тысячи праздников в году, а днем они час спят – сиеста! Собираясь вместе, обсуждают футбол, отношения, все, что угодно. А в Москве в любое кафе заходишь и отовсюду слышишь только разговоры о бизнесе. Что за жизнь?

– А тебе самому для счастья много надо?
– Три вещи: оплатить коммунальные услуги, заправить машину и простая еда. Живу один, шмотки не покупаю, по пафосным ресторанам не хожу. Я уже и не вспомню ни одного модного места. В Москве есть приятные недорогие рестораны, где люди меня знают, и мне комфортно там находиться.

– У тебя потрясающий вид из окна, уютная квартира, значит, комфорт ты тоже ценишь?
– Чтобы жить в комфорте, нужно видеть цель и знать, готов ли ты идти к ней. Для начала надо честно признаться себе, чего хочешь, и заранее отказаться от сетований вроде «то мешает», «этого недостает». Если есть цель, то полдела, считай, уже сделано. Все, что я планировал в начале карьеры, я реализовал. Но это огромнейший труд и большие жертвы.

Фото: Hello!

– Можешь вспомнить самые яркие моменты карьеры? Может, это был 1998 год, когда тебя назвали самым перспективным спортсменом, или 2000-й, когда ты выиграл US Open и стал первой ракеткой мира?
– Жизнь состоит из этапов. Теннисная карьера тоже. В 98-м я более-менее заиграл. В 2000 году что-то выиграл хорошее… Время идет, и в каждой фазе карьеры происходит переоценка ценностей. Победа на каждом этапе важна по-своему – сравнивать их невозможно. У меня и побед-то не так уж и много – всего 15. Они мне все дороги.

– Но были и обратные ситуации, в финале Australian Open 2002 года ты не сумел победить шведа Йоханссона и объявил, что у тебя было нервное истощение …
– Ну представь, ты играешь постоянно и раз в неделю полюбому проигрываешь. Вырабатывается привычка, но невозможно оставаться безразличным к поражениям. Я, конечно, никогда не показывал виду – не плакал, не закрывался в раздевалке. Но к поражениям тоже надо готовиться и подходить конструктивно. Если движение вверх не идет, значит, ты достиг своего пика, нужно искать причины «пробуксовки».

– На корте ты очень эмоционален, тебе до сих пор припоминают Roland Garros 2004 года, когда, выиграв очередное очко у Феликса Мантильи, ты спустил шорты. И, конечно, все эти сломанные ракетки. Такие страсти кипят только на корте или в жизни ты тоже импульсивный человек?
– В жизни я намного спокойнее. Но если доведут, могу сорваться. Я не люблю в людях тупость и несообразительность. Добивает, когда надо что-то объяснять, разжевывать. Начитанность – это здорово, но если у тебя нет смекалки, ты ничего не стоишь. Чтобы быстро соображать, нужна уличная закалка. Смесь опыта выживания и знаний – оптимальный замес для делового человека в Москве.

– Откуда у тебя знание улицы? Из благополучной Валенсии?
– Да ну что ты, мы же все росли на улице! Это сейчас дети сидят дома – режутся в приставки или чатятся, а в 80-х не было ни мобильных, ни Интернета, только появлялись цветные телевизоры. Я все детство провел во дворе. Так что я не потеряюсь. В любой ситуации найду выход. К тому же теннис здорово воспитывает характер. На корт выходишь ты один. Это не хоккей, в котором толпа бегает, и на кого-то можно скинуть свой косяк.

– Какую роль в твоей судьбе сыграл тренер Петер Лундгрен, который так же работал с Роджером Федерером?
– Таких профессионалов очень мало. Жаль, что я встретил его довольно поздно. Ребенка еще можно направить, а в 24 года стиль игры уже сложился, у тебя есть привычки – как ты любишь тренироваться, как играть, сломать что-то очень сложно. У меня характер не особо сладкий, поэтому я многое понимал, но сделать ничего не мог – упрямство заложено генетикой, все вопросы к родителям.

– Многие твои коллеги признаются, что очень тебе завидуют, ведь даже когда ты проигрывал, трибуны болели за тебя.
– Просто я играю дольше них. Давыденко, например, начал в 2001-м. Я-то в профессиональном теннисе ветеран уже.

– А тебе самому свойственно завидовать?
– Всегда найдется тот, у кого что-то получается лучше. Глупо изводиться желанием иметь самые крутые часы на свете, когда у тебя только появились первые деньги, время-то на всех часах одно и то же. Я вот снимаю шляпу перед Романом Абрамовичем, человек носит скромные удобные часы, которые показывают ему давление и пульс.

– После свадьбы Давыденко ты сказал, что женишься через четыре года, когда окончишь карьеру…
– Четвертый год только пошел. Срок еще не вышел.

– Ты созрел для серьезных отношений?
– Трудно сказать, не имея в виду конкретного человека. Я же не буду искать невесту по объявлению.

– Чего тебе недоставало в девушках, с которыми ты встречался?
– С кем-то расстались, потому что были слишком молодые, с кем-то – потому что слишком разные. Но почти со всеми, с кем у меня было хоть что-то маломальское, я расстался хорошо.

– Тебя ревновали часто, а самому приходилось ревновать?
– Каждый, кто любил, обязательно ревновал, ведь, не возможно быть безразличным с близким человеком. Это нормально, так что, к сожалению, да.

– Твоим родителям уже за 60, наверное, они все чаще задают тебе вопрос по поводу внуков?
– Конечно, им хочется. Но все должно произойти само собой. Бывает, в ресторан приходишь и видишь пару: пришли, сели друг напротив друга и сидят. Видно, что между ними вообще ничего нет. Зачем это нужно? Брак должен приносить радость. Я хочу, чтобы мне было с человеком комфортно, чтобы она была самостоятельной личностью со своими целями, знаниями, видением жизни. Главное, чтобы не хотелось от нее никуда ломиться. Просто сидеть и смотреть, не стремясь заполнять возникающие паузы. Чтоб посмеяться можно было – это большая редкость, кстати. Вариант кого-то закинуть за спину и на себе тащить меня не интересует.

– Похоже, ты довольно четко представляешь, чего хочешь.
– Обычно все получается совсем иначе, чем ожидаешь. Меня устраивает абсолютно любой сценарий. В непредсказуемости – вся сладость приключения. Жизнь – прикольная штука, это новые познания, встречи, ощущения, повороты. Я ничего не боюсь, и мне все интересно. Можно путешествовать, дружить, ходить в гости. Что еще надо? То, что мы можем сидеть, видеть, говорить и нормально переходить дорогу – это уже счастье! Нужно ценить то, что мы имеем.

– Так говорят люди, выжившие в катастрофе. Откуда у тебя такие мысли?
– Многие не понимают, что у них все в жизни (тьфу-тьфу-тьфу) офигительно! Природа им выдала все, что полагается. А они сетуют, что им не предоставлены деньги, работа и путевка на курорт. Что тут скажешь? Ну извините, давайте двигаться! У меня были геморройные ситуации, так же как и у всех, но я не унывал, боролся.

– Вроде того периода, когда ты ушел в горы?
– Пару лет назад я подустал и начал загоняться. Друзья собирались в экспедицию на Гималаи, я попросился с ними. 6–7 часов лета, и ты совсем в другом мире. Мы восходили на шестую по высоте гору на планете. Я стал прогонять ситуации, которые у меня были, и осознал, что процентов 70 – мышиная возня, остальные 30 требуют принятия решения. Конечно, со стороны моя жизнь может выглядеть просто сказкой – чемпионаты, вечеринки, пресс-конференции. Но, по сути, это тот же День сурка, что и у любого обывателя, только траектории разные. У него это «дом – пробка – офис – магазин – дом», а у меня «аэропорт – гостиница – корт – гостиница – аэропорт». От отсутствия эмоций начинаешь сходить с ума. Время от времени нужно просто ничего не делать: сидеть, гулять, кушать, понимать, все встанет на свои места само собой.

– Не собираешься выпустить мемуары по примеру Андре Агасси и Моники Селеш?
– Чтобы писать книгу, нужно быть личностью куда большего масштаба. Подумаешь, хорошо отыграл в теннисочек. И о чем я могу рассказать? У меня же не было жизни как таковой. К тому же мемуары нужно писать «под занавес».
Рассказать друзьям:
Рекомендуем
Комментарии
Комментарии для сайта Cackle
Свежие новости
Обнаружив неточность в тексте, выделите ее и нажмите Ctrl + Enter. Отправить сообщение об ошибке