Заслуженный мастер спорта Александр Метревели: Арсенал Маши Шараповой скуден…

7 июля 2011
Пресса

Под занавес Уимблдона наш спецкор встретился в Лондоне с его легендарным финалистом, комментатором «НТВ–Плюс» Александром Метревели.
 
Александра Ираклиевича многие побаиваются. Я, взрослый человек, признаться, тоже боялся, пока не понял, что реальную угрозу он представляет только для тех, кто способен огорчить Анну Дмитриеву. Свою давнюю боевую подругу по игре и репортажам он защищает и оберегает просто-таки по-рыцарски. По-грузински, с азартом. Говорят, он и в теннис так же играл: озорно, вдохновенно, с безудержной фантазией. Так, как сейчас делают только главные суперзвезды. Поэтому Мэтр у него – это, я считаю, не кличка. Это – звание.
 
«ЛИДЕРЫ ЖЕНСКОГО ТУРА ИГРАЮТ НА УРОВНЕ 16-летних ПАЦАНОВ»

– Вы – женоненавистник, Александр Ираклиевич?

– С чего вы взяли?

– Телезрители, да и коллеги частенько упрекают вас в тотальной ненависти к женскому теннису.
 
– Ну, такого точно нет. Мне просто не нравятся процессы, которые в нем идут.

– О чем речь?

– Да вот возьмите хоть такой показатель, как посещаемость. Специально следил за последними женскими турнирами: если и идут люди, то только на финал. А раньше на тех же соревнованиях и в другие дни трибуны заполняли. О чем это свидетельствует?
 
– О снижении интереса?

– Именно. А почему так произошло?

– Почему?

– Потому что, видимо, механизм профессионального женского тенниса как-то не так работает. Есть какая-то системная ошибка в нем. Мне кажется, зря в последние годы столько усилий было направлено на то, чтобы приравнять финансовые условия женщин к мужским. В этой гонке совсем забыли о качестве тенниса. О том, что конкуренция в женском теннисе куда ниже, чем в мужском. О том, что мужские поединки, если уж на то пошло, попросту длятся дольше, а значит, приносят больше рекламного времени. В погоне за легкими деньгами – а не секрет, что женщину подвести к высокому уровню легче, чем мужчину, – в дамский теннис ринулось много псевдоспециалистов. И сейчас мы частенько наблюдаем плоды именно их работы. Посмотрите: начиная с четвертьфиналов матчи проходят фактически без борьбы, в двух сетах.
 
Лидера опять же ярко выраженного у девчонок нет. Сейчас Возняцки – ну какая это первая ракетка? До этого из того же разряда были Иванович, Янкович, Сафина. Чехарда какая-то! Да и вообще о каком равенстве с мужчинами можно говорить, если уровень игры этих дам – это уровень 15–16-летних парней?
 
– А как же Серена и Венус Уильямс, Клийстерс?

– Ну, этих я не беру, я же в общем говорю. На Уильямс очень приятно было в свое время смотреть. Они и сейчас год не играют, но возвращаются, и сразу видно, кто есть кто. То же самое и с Ким. У меня только вопрос к остальным девочкам: а вы-то, родные, чем все это время занимались, пока монстры отдыхали? Ну явно не физической подготовкой. Посмотрите вообще на это новое поколение: три четверти – с лишним весом! Я считаю, это – элементарный непрофессионализм!
 
«МАША СТРАДАЕТ ОТ СВОЕГО ТЕННИСА»

– У мужчин такое невозможно?

– И близко нет! Потому что у них бешеная конкуренция. Они знают: любой, даже самый маленький, изъян в физподготовке сразу лишит их шансов на победу, отбросит в такие рейтинговые низы, путь откуда наверх заказан. А у женщин половина так называемых лидеров мирового тенниса просто не владеют некоторыми ударами. А ведь в чем богатство тенниса? В его вариативности, комбинационности. Получается, что эти подруги теннис сразу заметно обедняют. А мне обидно за теннис, понимаете? В этом смысле мне очень приятно, что появилась Квитова. Мне кажется, у нее есть возможность стать настоящим лидером, без оговорок.
 
– Шарапову она в финале обыграла, конечно, без вариантов.

– Мы любуемся Машей. Она очень хорошо выглядит, но... Ее теннис крайне примитивен! И сама она от этого страдает. Вот попала она на ту же Квитову, теннис которой куда разнообразнее, – и Маше уже нечего предъявить сопернице. Арсенал-то скуден! При этом определенные приемы Маша может исполнять классно, кто бы спорил. Если она их вытренировала и находится в хорошей форме, то начинает побеждать чаще. Но эстетически ее игра интересней не становится.
 
– А чем вас конкретно Возняцки не устраивает?

– Она не та теннисистка, с которой все должны брать пример. У нее ограниченные технические и физические возможности. Для меня непонятно, как можно находиться на первом месте в рейтинге и, например, не уметь подавать, играть с лета. Красивые платья – это хорошо, но неплохо бы к ним и мастерство приложить. А то выходит девочка, ничего не исполняет, а получает, как заслуженный мужик. Разве в футболе женщины зарабатывают столько, сколько мужчины? Разве настоящие ценители футбола получают удовольствие от игры девушки, не умеющей, например, отдать пас или бить головой?
 
Поверьте, по отношению к женскому теннису я не брюзга, а объективный критик. И человек, остро переживающий. Теннис – в том числе и женский – это наше общее дело, и мне тревожно за его судьбу, когда за последние бог знает сколько лет на «Большом шлеме» не было по-настоящему острого финала.
 
«КОДЕШУ БЫЛО ОЧЕНЬ НАДО»

– Зато в России женский теннис по достижениям сто очков вперед мужскому даст. Особенно в последние пару лет. Есть у вас этому объяснение?
 
– У нас так исторически сложилось. В Советском Союзе теннисистки, да и представительницы других видов спорта получали равные с мужчинами условия подготовки. Думаю, такого нигде в мире не было. А конкуренция в женских видах куда ниже. Вот и пожинаем мы плоды этой системы: кто у нас на Олимпиадах в основном побеждает? Правильно, женщины!
 
– Вы – почетный гражданин Австралии. За какие заслуги?

– Да это такое звание странное... – то ли смущенно, то ли пренебрежительно морщится Александр Ираклиевич. – Никаких привилегий оно не дает – лежит где-то дома сертификат, да и все. А дали за то, что я там просто выиграл чемпионаты всех штатов однажды. Как раз учился играть на траве.
 
– И стали после этого в 1973 году финалистом Уимблдона. Единственным нашим за всю историю...
 
– А что вы хотите? У мужчин и тогда была сильная конкуренция, которая с годами только обострялась и обострялась. К тому же в тот год не все игроки в Лондон приехали.
 
– «Дело Ники Пилича» – история известная (тогда в поддержку будущего тренера чемпионской сборной Хорватии 81 игрок объявил бойкот Уимблдону. – Прим. ред.). Но даже несмотря на это, там у вас Коннорс был в четвертьфинале, который через год стал первой ракеткой мира. Тоже не подарок! Да и этот Ян Кодеш...
 
– А что Кодеш? – Метревели сразу встрепенулся.

– Вы вообще встречаетесь сейчас с ним, здороваетесь?

– Конечно, а как же. Он и в Москву недавно приезжал на Кубок Федерации, и здесь, на Уимблдоне, виделись.
 
– А правду говорят, что у вас нельзя спрашивать про тот проигранный чеху финал?

– Это еще почему?

– Так разговор сразу закончится, пугают. Дескать, не пережили вы до сих пор то поражение 38-летней давности...
 
– Спрашивайте, – это звучало как приказ.

– Да вы не волнуйтесь, я коротенько: почему проиграли-то?

– Вообще до этого я его почти всегда обыгрывал. Но все матчи были пятисетовыми. В принципе мы играли на равных. А опыта участия в таких больших матчах у него было куда больше. Он же, в отличие от советских спортсменов, ездил на все турниры. Дважды к тому времени выиграл «Ролан Гаррос», выступал в финале US Open. Умение играть именно в финалах уже тогда ценилось высоко. Вот он меня и обыграл в тот единственный раз, когда ему действительно было очень надо.
 
– Читали книгу Ольги Морозовой «Только теннис»?

– Так не дает она мне! Впрочем, чего там читать, если все истории, которые она описывает, мы с ней вместе и прожили.
 
– Хм. Я вот догадываюсь, почему она вам читать не дает. Там есть место весьма пикантным откровениям про вас. Будто бы четвертьфинал Коннорсу на US Open проиграли, потому что сильно загуляли с Мисс Нью-Йорк. Так и было?
 
– Да не гулял я ничего! – с обидой возмущается Метревели с интонацией пятилетнего ребенка. – Психологически просто был готов не очень. Одно дело, если б я воспринимал это как последнюю возможность выиграть что-то стоящее, но я думал, что время еще есть.
 
– И ведь было?

– А сколько его было бездарно потрачено? В Союзе у нас ни корты, ни мячи, ни ракетки не отвечали мировым стандартам. Выезжая за рубеж на серьезный турнир, мы фактически заново вынуждены были учиться играть.
 
«ЮЖНОГО НЕ ОСУЖДАЮ»

– Вы вот выступали за сборную 16 лет и сыграли в Кубке Дэвиса 105 матчей, уступая в этом показателе лишь трем теннисистам – Пьетранджели, Настасе и Сантане. А могли бы еще больше сыграть, если б СССР по политическим мотивам не отказался от участия в розыгрышах 1965, 1977–78 гг...
 
– Да, причем в последние годы реально выиграть могли.

– А у нас есть теннисисты, которые, видите ли, устали за сборную играть...

– На Мишу Южного намекаете? Ну так следует признать, что времена-то сильно изменились. Во-первых, в наши годы Кубку Дэвиса придавалось огромное, политическое, можно сказать, значение. Перед матчами мы садились на двухнедельные сборы, тщательно готовились. О том, чтобы отказаться, – не могло быть и речи! Во-вторых, сейчас такой плотный календарь, что по-хорошему в дни, зарезервированные под Кубок Дэвиса, ведущим игрокам действительно нужно отдыхать, а не на корт выходить.
 
– То есть вы Южного не осуждаете?

– Абсолютно. Другое дело, что для меня непонятна категоричность такого рода заявлений. Ну сегодня ты можешь не играть, завтра, но послезавтра, может, надо будет сыграть? Зачем отрезать самому себе все пути к отступлению? Это нехорошо.
 
– А что за история была, когда вам пришлось провести на корте десять часов?

– Это просто безумие было. Играли в Таллине Спартакиаду народов СССР. Мне там за Грузию надо было и в команде, и в одиночке надрываться. Но это еще что – через день в Юрмале начинался полуфинал Кубка Дэвиса. Только я закончил со Спартакиадой, прыгнул в машину и погнал на следующие соревнования. А там другое покрытие, другие мячи и – другие болельщики. Пришла куча прибалтов, которые болели за шведов больше, чем за нас. В итоге я все-таки проиграл один матч великому Боргу, и мы уступили 2:3. Отыграв там, вернулся на Спартакиаду. А там уже четвертьфиналы. Следовательно, мне пришлось доигрывать ранние круги. Чтобы нагнать остальных, в последний день я играл два микста, пару и, кажется, две одиночки. В общем, с 10 утра почти до полуночи пришлось время на корте коротать.
 
– И были счастливы, наверное?

– Счастливым было сложно себя ощутить. Не чуя ног-рук, уставший, голодный я поздно вечером приплелся в гостиницу и... с удивлением обнаружил, что мои вещи выставлены на улицу. Приехали иностранцы – и нас, спортсменов, без предупреждения выставили на улицу. Вот такое советское счастье.
 
«ГРУЗИЯ УПАЛА НИЖЕ НУЛЯ»

– За СССР на Кубке Дэвиса частенько играла грузинская пара Метревели – Какулия. Потом из известных теннисисток была еще Лейла Месхи, сейчас играет Теймураз Габашвили. Грузия вообще – теннисная страна?
 
– Ну а как иначе, если Какулия был вторым номером в Союзе после меня. Уровень был очень высокий. Но сейчас там наш спорт развален в прямом смысле слова.
 
– До основания?

– На нуле вообще все. Даже ниже нуля. Ну на сотом месте в рейтинге страна, представляете? Ниже только Таджикистан с Туркменистаном. А выше Саудовская Аравия, Нигерия, Андорра, Исландия... Стыдно! Я воспитанник тбилисского «Динамо», так клуб мой поломали, корты, на которых проводились исторические матчи Кубка Дэвиса, снесли, вырубили вековые сосны. Преступление!
 
– А как же все эти новые грузинские имена, которые в сетках появляются? Та же Татишвили, прошедшая круг на Уимблдоне?
 
– Да ей уже лет 20, и живет она в Америке.

– А ваш тезка и внук как поживает?

– Восемнадцать лет 10 августа будет. Играет фьючерсы. Представляет Грузию как раз.
 
– У кого тренируется?

– У сына моего Ираклия. Ну и я, конечно, советами помогаю. Задатки у парня хорошие, но посмотрим, как пойдет...
 
ДРУГ СЛАВЫ, НАСЛЕДНИК КОТЭ

– Как воспитанник тбилисского «Динамо» вы общались с великим футболистом Славой Метревели? Вы случайно не родственники?
 
– В какой-то мере все Метревели родственники – в Грузии всего два села, откуда вышли люди с такой фамилией. Но пока он с отцом жил в Сочи, мы не очень пересекались. Другое дело потом, когда он уже в Тбилиси перебрался. Вот тогда мы стали дружить на полную катушку.
 
– Футбол любите?

– Что за вопрос для грузина? Я всегда играл в футбол!

– Про амплуа тоже вопрос глупый, наверное?

– Конечно, нападающий!

– И с Котэ Махарадзе, думаю, пересекались?

– А кто в Тбилиси не знал батоно Котэ? Добрые люди шепнули мне, когда он уже в совсем отчаянном состоянии попал в больницу. На утро я собирался ехать в аэропорт, чтобы срочно вылететь в Тбилиси, проведать его. А накануне встретил Иосифа Кобзона. Рассказал ему о несчастье. И он тоже бросил все дела – вместе в итоге полетели. Попрощались навсегда...
 
– Получается, что он передал вам свое дело. Только благодаря вам сохранилась на нашем ТВ давняя традиция спортивного комментария с грузинским колоритом.
 
– Никогда об этом не задумывался, честно. Я и комментатором-то быть по большому счету не собирался. Но Анна Владимировна (Дмитриева, один из руководителей «НТВ–Плюс». – Прим. ред.) позвала, я попробовал и втянулся как-то...
 
– Она мне, кстати, рассказывала, что давно на вас глаз положила. Еще тогда, когда вы в Таллине как-то по ее просьбе комментировали собственный матч прямо во время игры.
 
– О да, помню этот опыт. В зале играли зимний чемпионат страны. Я был настолько уверен в своих силах, что согласился на этот телевизионный эксперимент и во время переходов вместо отдыха действительно объяснял в микрофон, что происходит на корте, где мне надо добавить...
 
– С ума сойти! А нынешние запасные футболисты за подвиг считают промычать два слова в перерыве матча.
 
– Ну, знаете, я тоже против, чтобы, скажем, Федерера во время матча всякими интервью отвлекали. Пусть лучше радует нас своим искусством.
 
– Что-то радует он нас теперь все реже и реже. Чей теннис, с эстетической точки зрения, вызывает сейчас у вас наибольшее наслаждение?
 
– Все равно только Федерера.

– Ни у меня, ни, думаю, у большинства наших читателей не было возможности наблюдать воочию за вашей игрой. Интересно, кто из нынешних звезд более всего похож на вас по манере игры?
 
– Маррей.

– Александр Ираклиевич, вот у вашего поколения теннисистов прямо-таки семейные отношения сейчас: у вас, Морозовой, Дмитриевой... Это сразу было или позже пришло?
 
– Сразу. Мы же были в одной команде – сборной СССР. Было меньше индивидуализма, мы собирались после матчей и ужинали вместе. В связи с этим меня, конечно, сильно удивляет, что наши нынешние девушки-теннисистки почти друг с другом не общаются.
 
– Это плохо?

– Конечно.

– А из-за чего так?

– Гримаса профессионального спорта. Когда вокруг пахнет большими деньгами, то круг друзей у тебя сразу очерчивается прочно: родственники, агент и тренеры. Все остальные – соперники, которые хотят эти деньги у тебя отобрать.
 
ЛИЧНОЕ ДЕЛО

МЕТРЕВЕЛИ Александр Ираклиевич

Родился 2 ноября 1944 года.

Комментатор «НТВ–Плюс», заслуженный мастер спорта СССР (1966).

Наивысшее достижение – финал Уимблдонского турнира-1973 (проиграл Яну Кодешу 1:6, 8:9, 3:6). Полуфиналист одиночных разрядов Australian Open (1971) и «Ролан Гарроса» (1972), четвертьфиналист US Open (1974). Двукратный финалист Уимблдона в смешанном (1968, 1970) разряде.
 
Наивысшее место в рейтинге АТР – 9 (3 июня 1974г.).

Абсолютный чемпион Спартакиады народов СССР (1975), 29-кратный чемпион СССР в одиночном и смешанном разрядах, шестикратный абсолютный чемпион СССР, 16-кратный чемпион Европы в одиночном и смешанном разрядах, абсолютный чемпион Европы (1970), победитель Открытых чемпионатов Скандинавии и Швеции (1966) в одиночном разряде, чемпион Азии (1970) в одиночном и смешанном разрядах, победитель турнира пяти австралийских штатов (1971–1972), бронзовый призер мирового теннисного чемпионата 1974 года.
 
Рекордсмен среди спортсменов СССР и России по количеству проведенных в Кубке Дэвиса матчей за сборную (105 игр за 16 лет).

Рассказать друзьям:
Рекомендуем
Комментарии
Комментарии для сайта Cackle
Свежие новости
Обнаружив неточность в тексте, выделите ее и нажмите Ctrl + Enter. Отправить сообщение об ошибке