"Только о спорте". Владимир Познер: Ибрагимович - не наш человек

29 апреля 2016
Пресса

С мэтром тележурналистики мы встретились в уютном французском ресторане… на Остоженке. «Жеральдин» назван так в честь матери Владимира Познера. Ощущение такое, что находишься в Париже, однако в двух шагах – храм Христа Спасителя, Кремль, Красная Площадь, в общем, сердце российской столицы. Под тихую французскую музыку начинаем разговор.

Тренер из гестапо

– Владимир Владимирович! Приятно видеть вас в отличной физической форме. Все так же играете в теннис?
– Сегодня играл, а вообще выхожу на корт три раза в неделю.

– По утрам зарядка?
– Нет, два раза в неделю фитнес. Работаю с тренером, который меня не жалеет. Сплошное «гестапо»!

– Для своего возраста нагрузки переносите нормально?
– Считаю, что судьба ко мне милостива. В 82 года я абсолютно активный человек. Могу выиграть в теннис у своего тренера – иногда это происходит.

– Когда уезжаете в Париж или Нью-Йорк, так же продолжаете заниматься спортом?
– Все зависит от того, на сколько уезжаю. Скажем, летом в Биаррице или еще где-то на Средиземном море играю каждый день, и не час, а полтора или два. Иногда надолго уезжаю в Юрмалу, где тоже прекрасные корты. Ну, а если на несколько дней… Недавно был у дочери 4 дня в Берлине. Взял с собой ракетку. Играли с ней и ее мужем. Очень люблю спорт и уважаю людей, которые им занимаются. Без спорта скучно.

«Спорт превратился в деньги»

– Для вас спорт в России и в близких вам Франции и США – одно и то же?
– С точки зрения инфраструктуры принципиальных отличий нет. В последние годы в Москве, по крайней мере, о России не могу говорить, много возможностей заняться спортом. Помню, очень давно теннисные корты были только для особых людей или для игроков сборной СССР. А уж зимой-то… Забудь! Сейчас все-таки не так. Стоит денег, конечно. А где не стоит?

– Мы с одноклассниками в начале 1980-х через веревку мячи перекидывали.
– Не было сеток, это я понимаю. Сегодня в спортивных магазинах можно купить все, что угодно, хоть для тенниса, хоть для зарядки.

– Сформулирую вопрос несколько иначе. Для вас спорт в США, во Франции и в России – разные планеты?
– Как понимать это слово – «спорт»? Вы имеете в виду зрительское восприятие?

– Спорт как индустрию.
– Там она более развита. В Америке особенно мощно. В этом есть свои плюсы и минусы. Дети идут в спорт благодаря этой мощной индустрии. С другой стороны, спорт превратился в значительной степени в деньги. На мой взгляд, это плохо. Недавно прочитал, что средняя зарплата игрока в бейсбол в Главной лиге MLB — 0,4 миллиона долларов в год. Это – средняя! Когда я рос в Америке, многие нынешние бейсболисты, вообще не могли бы играть. Но, так как расширили количество городов, имеющих команды, общий уровень снизился.

– Считает, бейсбол не развивается?
– Таких игроков, как Джо Ди Маджо или Тед Уильямс, сегодня нет. Но дело даже не в этом. Вот, человек играет в бейсбол. Замечательно. Он меня развлекает, получая за это, грубо говоря, 4,5 миллиона долларов в год. Пожарный, который спасает мою жизнь, когда надо, даже близко такого не получает. Врач редко-редко получает больше миллиона, при том, что оперирует с утра до вечера каждый день, спасая многих людей. Здесь что-то не так. Мне ответят: бейсболист приносит много денег. Все верно. Но мне это не по сердцу.

«Ибрагимович – не наш человек»

– Однажды в Нью-Йорке я побывал в штаб-квартире Олимпийского комитета США и рассказал американцам о структуре спорта в нашей стране. Минут 20 объяснял, что такое министерство спорта и чем оно занимается. Одна симпатичная индианка, веселая такая, спросила: «А у вас министерства секса нет случайно?»
– Остроумно.

– Во Франции есть министерство спорта. У него, правда, несколько другие функции. На ваш взгляд, должно быть в стране министерство спорта?
– Наверное, нет. Конечно, должна существовать некая структура. В ее построении должно принять участие государство, которое будет способствовать дальше самовоспроизводству спорта. Но считаю, что чем меньше государство занимается, чем бы то ни было, тем лучше. Русские очень здорово умеют изобретать. Изобретайте на здоровье. Но посмотрите, как спорт организован, скажем, в Америке. Разумно организован! В Китае он на подъеме, но с Китая не надо, наверное, брать пример, хотя там, как в Советском союзе, где тоже была массовость. Мы знаем, как это делается и к чему это приводит. Хотя без массовости не будет вообще ничего. Я люблю футбол. Но только очень хороший футбол. Смотрю его теперь на телеканале «Матч ТВ». Что происходит на стадионах в Германии? Флаги, люди, восторг… А в Англии? А в Испании? А во Франции? Потом смотришь, что происходит у нас, и задаешься вопросом: в чем дело?

– И в чем же?
– На мой взгляд, нет четких приоритетов. Помню, когда много лет назад работал в АПН (Агентство печати «Новости». – Прим. ред.), ребята из нашей редакции были шефами московского «Торпедо». Мы ездили в Мячково, где у клуба была база. Общались с Ивановым, Шустиковым, Ворониным, Стрельцовым, Кавазашвили… Я им читал лекции о международном положении. Все они были нашими. Представьте на секунду какого-нибудь Ибрагимовича на лекции… Он изумительный футболист, но к нему другое отношение. Лев Иваныч Яшин – наш человек. Я сам в значительной степени иностранец, но понимаю, что такое наш человек. А тут какие-то «эти»… Когда вижу лондонский «Арсенал», где нет ни одного англичанина, говорю: «Да какой же это «Арсенал»? Это не «Арсенал». У кого есть деньги, тот и покупает лучших игроков. Обожаю «Барселону». Она показывает выдающийся футбол. И правильно сказал Арсен Венгер: «Когда видишь искусство, его надо признавать». «Барселона» – это искусство. Но ее нападение состоит, извините меня, из аргентинца Месси, уругвайца Суареса и бразильца Неймара. Все иностранцы, не испанцы. Это нездорово. Чем немцы сильны? Тем, что у них в командах играют в основном немцы. Нужно вернуть сопричастность. А так смотрю, бегают какие-то. В других видах спорта, кроме баскетбола, где тоже сплошь иностранцы, этого нет. Считаю, чувство национальной гордости должно зависеть не от того, что ты показал миру волосатый кулак, а от достижений.

Куда ушла любовь?

– Советский спорт этим и отличался.
– Но только советский спорт доказывал, что это наша система.

– Идеология.
– Как у китайцев. Социализм. А когда немцы выиграли Олимпийские игры 1936 года, Гитлер доказывал, что это благодаря лично ему, Адольфу Алоизовичу.

– Американцы тоже не скрывают, что спорт это идеология.
– А вот давайте мы сделаем не так. Давайте мы будем немного умней. Это не так трудно. Люди всегда идут на честный разговор, на искреннее отношение, понимают, что ты не врешь.

– В августе прошлого года я впервые ходил на матч MLS…
– Соккер – довольно новая вещь для американцев.

– Я тоже больше NFL люблю, дважды комментировал Супербоул. Так вот, был на матче и спросил: на MLS тысяч пять хотя бы придет? Пришло 30 тысяч. Потом мы узнали, что на этом матче заработали около 15 миллионов. Сумасшедший маркетинг во всем.
– Американцы умеют продавать спорт.

– У нас совсем другие, грустные цифры.
– У нас вообще интерес к футболу теряется.

– Из-за отсутствия искренности, о которой вы говорили?
– Из-за отсутствия многих вещей. В том числе и искренности. Почему раньше была сумасшедшая любовь, как у англичан, а сегодня люди перестают ходить? Куда она исчезла?

– Была любовь к своим.
– Вот именно, к своим! Раз своих нет, какая разница. Вот теперь строят стадионы к чемпионату мира. Будут арены на 45 тысяч зрителей. Кто их будет заполнять потом?

– Считается, что на новых стадионах будет более комфортно, более удобно, поэтому люди пойдут за комфортом, за шоу.
– Во время первенства мира – да. Ну а потом-то что? Я часто бывал на американских стадионах. На европейских реже, хотя тоже был. Ну, совершенно другое ощущение. Тебе рады. Какое-то ощущение праздника. Этого у нас нет.

Назвать за 10 секунд

– Спортивные медиа в США, во Франции и в России…
– Я очень люблю спорт. Когда-то занимался бегом. Моя коронная дистанция – 400 метров. Выбегал из минуты, что было прилично. Вообще люблю легкую атлетику, знаю все рекорды, кто и когда их ставил. Так вот, в 1980 году, когда я работал на иновещании, мне предложили комментировать Олимпиаду на английском, потому что больше некому было. Речь о тех самых знаменитых Играх, которые бойкотировали многие страны. Я согласился. Мое комментаторское место находилось рядом с американцами. Американцев на Играх не было, но комментаторы приехали. И коллега, который комментировал бег на 100 метров, сказал мне: «Я должен назвать первую тройку на старте, первых трех впереди на полдистанции и первую тройку на финише». Все – за десять секунд. Вот это профессионализм! Я им потом, правда, выговаривал, когда работал на Играх в Сочи для телеканала NBC, что никак фамилии не выучат. Ну, еще понимаю, наш тренер по хоккею Билялетдинов – американцам произнести Билялетдинов равносильно подвигу. Но почему КафЕлников, а не КАфельников? Почему ШарапОва, а не ШарАпова? У нас, правда, тоже особо не напрягаются.

– У нас Кройф всю жизнь был Круиффом.
– Понятно. И не АгАсси на самом деле, а Агасси. Уровень комментирования за границей выше, чем у нас, хотя в России появляются интересные молодые комментаторы. Мне нравится Василий Уткин, хотя он и не очень молодой.

– С 1 апреля работает в «Советском спорте».
– Я рад. Знаете, у него есть талант помимо всего прочего. Этому нельзя научиться. Можно быть суперзнатоком, но если нет дара, ничего не получится. Помню, был прекрасный грузинский комментатор…

– Котэ Махарадзе.
– Замечательный, потрясающий!

– С харизмой.
– Вадим Синявский. Врал по радио, но все равно это был спектакль. Меня смущает, когда комментатор начинает очень болеть за своих, как Дмитрий Губерниев. Это неправильно. Конечно, ты хочешь, чтобы свои выиграли. И, конечно, радуешься, если это происходит. Но все-таки нужно чувствовать меру. И главное – качество комментирования. Ты должен очень хорошо знать предмет. Ты должен уметь это все рассказать. И при этом не забыть, что ты журналист. И поэтому не сетовать на ветер, на судью, когда твои проигрывают.

– 20 лет назад я впервые оказался в Нью-Йорке. Сидели как-то в баре с приятелем и смотрели передачу SportCenter на канале ESPN. Я невольно сравнивал с нашим спортивным вещанием. Это была другая планета. Но что самое обидное? С тех пор ничего практически не изменилось в моем восприятии по «картинке»…
– «Картинка» жуткая. Комната, просто комната. Сидят на трех стульях. Или на диване сидят двое и еще один на стуле. Причем одеты как-то так… Ну не то! Там – просто блеск. Хочется смотреть и смотреть. Умеют разговаривать друг с другом.

Допинг – политика?

– Вернемся на землю. Недавно разразился допинговый скандал. Все высказались по этому поводу. В том числе наш президент. Не могу вас не спросить: вы уверены в том, что политика здесь не замешана?
– Не могу быть абсолютно уверенным, потому что не знаю. Но не исключаю. Однако у меня есть определенная позиция. Эти достижения: в лыжах, легкой атлетике, плавании – без допинга невозможны.

– На определенном уровне?
– Да. И допингом пользуются все в той или иной мере. Но если вы хотите реально с ним бороться, тогда предупредите: если вас поймали на допинге, исключают пожизненно, навсегда. Половинчатые меры не сработают. Либо сделайте так, что бояться будут, либо обтравитесь, но тогда это будет соревнование человека плюс химии.

Мяч от Ди Маджо

– В советское время вы, кроме «Советского спорта», еще какие-то издания читали: «Футбол-Хоккей», «Спортивную Москву»?
– Регулярно читал «Советский спорт», был подписчиком. И всегда говорил, что это единственная газета, которая не врет. Пока не наткнулся на заметку, где было написано, что «Спартак» выиграл со счетом 6:6! Спорт очень люблю и хорошо его знаю. Например, бокс. У меня даже есть перчатка, подписанная Джо Луисом. А что касается бейсбола, это моя любимая игра. Когда у меня вышла книга в Америке, в 1991 году…

– «Прощание с иллюзиями»?
– Да. Меня отправили в бук-тур по стране, и я оказался в Сан-Франциско. Звонит телефон, и какая-то женщина говорит: «Мистер Познер, мы хотим пригласить вас на ужин». Говорю, что не могу никак, все уже расписано. А она отвечает, что придет Джо Ди Маджо. Говорю, буду, как будто меня позвал президент Соединенных штатов. Прихожу, а Ди Маджо нет. Вот, думаю, меня поимели. И тут дверь открывается, и входит Ди Маджо!

– Сильно он изменился для вас в восприятии?
– Седой такой, изящный. Невероятный! Протягивает руку и говорит: «Джо Ди Маджо. У меня для вас кое-что есть». Сует руку в карман и достает оттуда бейсбольный мяч. Протягивает мне. А на нем написано: «Владимиру Познеру, человеку, с которым я всегда хотел познакомиться. Джо Ди Маджо». Все, моя жизнь состоялась! Мяч храню как икону.

– Я всегда пытался объяснить друзьям, которые никогда не бывали в Америке, что, чтобы понять американцев, надо знать, что они едят, какую одежду носят, какую музыку слушают, за кого голосуют и почему любят бейсбол. Мы как-то присели с известным комментатором Романом Скворцовым в Центральном парке в Нью-Йорке, а там играли в бейсбол-джуниор. Что-то вроде мини-версии. Роман, разбирающийся в этой игре, стал мне объяснять иннинг за иннингом, кто что делает и почему судья принимает то или иное решение. Засчитали – не засчитали. Как очки начисляются. Понимание пришло через полчаса.
– А знаете песню?

– О бейсболе? Если надо, разучим.
– Могу спеть.

Take me out to the ball game,
Take me out with the crowd;
Buy me some peanuts and Cracker Jack,
I don't care if I never get back.

Let me root, root, root for the home team,
If they don't win, it's a shame.
For it's one, two, three strikes, you're out,
At the old ball game.

– Это почти бейсбольный гимн. Один мой приятель, живущий в Лос-Анджелесе, должен был получать гражданство США. Для этого, кроме всего прочего, надо принять присягу и выучить гимн. Я спросил у него: «Слова выучил?» Он ответил: «Последние два слова точно знаю – Play ball!»
– Да, именно после исполнения гимна и этих слов начинается бейсбольный матч.

В шахматы на деньги

– От бейсбола и Америки давайте к России и шахматам. Я люблю шахматы и сам в них играю. Шахматы всегда были популярны в России. Но в последнее время у меня сложилось впечатление, что на Манхэттене играет больше народу, чем в скверах Москвы.
– Не знаю. Я в шахматы играю примерно как Остап Бендер, когда он приехал в Васюки. Е2-Е4, а дальше…

– Черные применили устаревшую, но верную защиту Филидора.
– Именно. Я, правда, знаю всех чемпионов мира. Очень болел за Каспарова, когда он играл с Карповым. Вообще, моим любимым шахматистом был Таль, которого я немножко знал. Гениальный! Я преклонялся перед Фишером, потому что он был непонятным шахматистом. Знал Тайманова. Помню, как в Нью-Йорке Таль играл на деньги. Выходил на бульвар. Его никто не узнавал – какой-то доходяга. Начинал с пятерочки долларов. Проигрывал партию. Говорил, что-то здесь фигур слишком много, давай я без коня. Проигрывал еще червонец и предлагал играть без второго коня. Дальше было шоу!

«Гимн надо петь»

– Однажды в Нью-Йорке я попал на деньги на Вашингтон-сквер. Какой-то афроамериканец предложил сыграть по 5 долларов за партию. Я собрался, благо за плечами приличный шахматный опыт. Выиграл две. Тот встает и говорит: «Сэр! С вас 10 долларов за 2 партии. Мы же не договаривались, что их получит тот, кто выиграет».
– Не знаю, но у меня такое впечатление, что колоссальный интерес, который был в Советском союзе к футболу, хоккею, фигурному катанию, шахматам, куда-то подевался. К фигурному катанию интерес снизился во всем мире, хотя есть феноменальные фигуристки. В то же время в других видах спорта все в порядке. Значит, это отражает некое состояние. Может, будет как с театром, к которому сегодня огромный интерес, хотя еще недавно говорили, что театр умер. Спортивные достижения – большая часть патриотизма. Победы – это зримое. И понятное всем. Люди могут сказать: «Ты видел, а?» И в независимости от того, академик вы или истопник, можете оба одинаково восторгаться. Вот в чем роль спорта. Он объединяет. И если говорить о патриотизме, в спорте это хорошо. Только надо знать меру.

– В советское время гимн страны на стадионах не пели.
– И сейчас не поют.

– Немного все же поют.
– Послушайте! В Америке, если взять высшую лигу, будь то бейсбол, хоккей, футбол или баскетбол, обязательно выходит на поле или на площадку небольшая группа и солист. И поют, и весь стадион тоже поет. А в конце мужчины кладут руку на сердце, военные берут под козырек, и когда звучат последние слова гимна, американцы свистят. Они свистят, когда им нравится. Больше этого нигде нет. Французы этого не делают. Они скажут, ты, что, обалдел? Немцы тоже.

– В конце первого тайма товарищеского матча Франция – Россия (4:2) весь «Стад де Франс» запел «Марсельезу». Это было потрясающе.
– Потому что француз, это я вам говорю, обожает эту песню. Мы с ней растем, это наше прошлое, это наша история. Прекраснейший гимн, хотя и немного кровавый.

– Не тот, который нам перевели – «Отречемся от старого мира»?
– Вообще другой.

– На самом деле там поется: «Вставайте, сыны Отечества, пришел день вашей славы».
– Да. Allons enfants de la Patrie, le jour de gloire est arrive. И это прекрасно. И, кстати говоря, после терактов в Париже была товарищеская игра на «Уэмбли», и там тоже все пели «Марсельезу». В том числе англичане.

«Не вся наша жизнь – спорт»

– Смотрели матч Франция – Россия?
– Конечно.

– Для вас неудивителен итог?
– Ну, я болел за Францию. Думал, что она выиграет. Хорошая команда. Но не предполагал, что обе команды забьют 6 мячей…

– Если бы вам сегодня предложили прокомментировать какое-то спортивное событие, матч, марафон или еще что-то, вы бы на это согласились?
– Да.

– Какие виды спорта предпочли бы? Три главные.
– Бокс, теннис и футбол.

– У вас есть на выбор три великих спортсмена всех времен. У кого вы бы взяли интервью?
– Джесси Оуэнс, Пааво Нурми и Мохаммед Али.

– Замечательно. Вам никогда не приходило в голову, когда читали «Трех мушкетеров», освоить фехтование и верховую езду?
– Я со страшной силой хотел быть Д’Артаньяном. Но понимал, что родился не в то время. Фехтование немножко меня увлекало.

– Три величайших спортивных клуба на нашей планете за всю историю.
– В игровых видах? «Нью-Йорк Янкиз», «Реал», хотя я его не люблю, и «Лос-Анджелес Лейкерс» времен Джаббара.

– Вам не кажется, что все сегодня в нашей жизни – спорт. Политика – это выборы, телевидение и медиа – рейтинги, бизнес – тоже соревнование, цифры, успех не успех.
– Не согласен с вами. Все-таки в спорте есть правила, которые необходимо соблюдать. В политике нет правил. В бизнесе нет правил. А в спорте они есть. Если ты их нарушаешь, рано или поздно пострадаешь. Поэтому не считаю, что все в жизни спорт. Конкуренция? Так она всегда была. И в животном мире конкурируют друг с другом. Прав был Дарвин, когда он определял это, как один из факторов развития. Так что я с вашей аналогией согласен только отчасти. В спорте, чем он мне нравится, судьи в основном неподкупные, есть правила, которые надо соблюдать. И поэтому побеждает действительно сильнейший. За исключением того, когда человек пользуется допингом. Но это уже нарушение правил.

Рассказать друзьям:
Рекомендуем
Комментарии
Комментарии для сайта Cackle
Свежие новости
Обнаружив неточность в тексте, выделите ее и нажмите Ctrl + Enter. Отправить сообщение об ошибке