"Миша, говори!" Ветеран российского тенниса рассказал, что с ним происходит

25 сентября 2015
Пресса

Если честно, в интервью с Михаилом Южным я не верил. Не верил уже лет семь — с того момента, как теннисист резко закрылся от журналистов, видимо, решив, что тратить лишние эмоции на разговоры ни к чему.

Пресс-конференции, на которых Южный ограничивался ответами типа «посмотрим», причем вне зависимости от темы задаваемых вопросов, в среде журналистов обросли легендами. Сейчас, когда рейтинг 33-летнего спортсмена предательски падает, а побед особо не прибавляется, вряд ли что-то могло измениться в лучшую сторону. Тем более после того, как в Санкт-Петербурге на SPb Open Михаил опять проиграл в первом круге.

Но вдруг мелькнула надежда. «Миша разговаривает, - как-то заговорщицки шепнула коллега. - Не иначе, что-то с ним происходит».

Что может происходить с 33-летним теннисистом, балансирующим на грани вылета из первой сотни, вроде бы понятно и без подсказок. Но все-таки надо это услышать из уст самого Южного. Заказываю интервью через пресс-службу АТР — на таких турнирах по-другому никак. Получаю ответ — Михаил готов поговорить, но только в тренажерном зале, у него «заминка» после матча. Вспомнив все свои приключения с охраной на этом турнире, спрашиваю — а пустят меня туда? «Аккредитацию прикрывай как бы невзначай — прорвемся», - шокирует меня англичанин из организации, известной своими строгими правилами.

Мне везет — четыре кордона по пути в тренажерный зал прохожу именно таким способом. И вот, наконец, вижу Южного.

- Ничего, что лежа? - сразу извиняется теннисист, растягиваясь в самых невообразимых позах под пристальным взглядом тренера Бориса Собкина. Я в ответ только развожу руками — хоть стоя, хоть сидя. «Говори, Миша», - разрешает массажист, укладывая спортсмена на живот и задирая ему ногу. И мы начинаем.

- Михаил, SPb Open стал очередным турниром, на котором вам не удалось показать всего того, чего хотелось бы. Насколько тяжело вы сейчас переживаете такие неудачи?
- Конечно, когда ты приезжаешь на турнир, ты хочешь сыграть как можно лучше. И когда проигрываешь, расстраиваешься. Если не расстраиваешься после поражений, то это звонок, что надо заканчивать. Но с годами все-таки быстрее отходишь от всего этого. Ну и зависит, конечно, от поражения, от того, как сам играл. Если проанализировал свою игру, то дальше просто готовишься к следующим турнирам и идешь вперед.

- У вас получается проводить такой анализ с холодной головой?
- В детстве, конечно, эмоций было больше. Заходишь в раздевалку — и тебе кажется, что свет клином сошелся именно на этом матче и именно на этом мяче, который если бы ты попал, то выиграл бы. Но с опытом ты понимаешь, что жизнь не закончилась, да и не факт, что если бы тот мяч лег в корт, то ты победил бы в матче. Главное — видеть положительную динамику в своей игре, а не посыпать голову пеплом и говорить, что все пропало.

- В той кошмарной серии поражений нынешнего сезона у вас получалось видеть положительную динамику?
- Да, была серия, продолжительная. Что делать...

Здесь в разговор вмешивается массажист, выкручивающий Южному конечности: «Спокойнее, Миша, руку не расслабляй. И даже об этом говори спокойнее».

- Ищешь, ищешь, - продолжает теннисист, и видно, как внутри у него все бурлит. - Даже если не находишь правильных решений в этот момент. Ошибаешься и в анализе, и в тренировках. Это живой процесс, это моя жизнь. Бывает, когда все получается, и ты не думаешь о том, что делаешь, а бывает, что из рук вон все плохо, как бы ты ни старался. Все равно я считаю, что медленно, но я уже выхожу из той тяжелой ситуации. Даже скажу, что вышел. Результатов пока нет, но уровень моей игры растет от турнира к турниру. И потом, вот, была же серия побед в Монреале...

- Как раз хотел о ней спросить! Монреаль — это ведь то, о чем хочется именно сейчас вспоминать, когда снова уходите с корта побежденным? Победы над двумя теннисистами из двадцатки, как никак — Виктором Троицки и Жилем Симоном.
- Конечно, это то, за что ты цепляешься. Но не только за победы. Ты цепляешься за уровень игры. Ты цепляешься за свое состояние. Ты цепляешься за свои эмоции, они имеют очень важную роль. Можно побеждать, но ворчать, что ты играешь в плохой теннис, то есть не ценить это все. А можно чувствовать позитив, даже не имея хороших результатов. Думать: ну проиграл, но зато у тебя раньше болело здесь, а сейчас не болит. Поработал, стал двигаться по корту лучше, но понимаешь, что за день, неделю или две недели победы не придут. Это довольно долгий процесс. И вообще новая для меня ситуация. Но я надеюсь, что выберусь.

- Перед этим сезоном предчувствия, что все покатится под откос, были?
- Подготовка была нормальной. Это прошлый сезон из-за травмы локтя, по сути, вылетел. Но я его закончил в числе 50 лучших игроков мира, и это стечение обстоятельств — а это было именно стечение обстоятельств — сыграло со мной злую шутку. Плюс были некие отвлекающие факторы, касающиеся здоровья. Поэтому потребовалось довольно много времени, чтобы вернуться в боевое состояние. Вот так могу обтекаемо сформулировать, - смеется, словно извиняясь, Михаил.

- Не могу не спросить про Кубок Дэвиса. Следили, переживали, жалели, что не в Иркутске?
- Конечно, следил. Посмотреть не удалось, но в курсе всех перипетий. Женя Донской постоянно общался с Борисом Львовичем, поэтому я из первых уст все знал. А насчет сожалений — могу сказать, что в этом году в том состоянии, в котором я был, сборной я не мог помочь ни на одном этапе. Совсем. А на следующий год посмотрим. Буду чувствовать себя готовым физически и морально — то вижу себя в команде по уровню игры. Главный вопрос — стабилизировать форму.

- Михаил, последний вопрос задам прямолинейно. Болельщикам, знаю точно, приходит в голову такая мысль — ради чего Южный, который много чего добился и выиграл, терпит сейчас неудачу за неудачей? Ключевое слово «терпит». Ради чего терпеть?
- Первое, что сразу хочу заявить: я себя внутренне не исчерпал, и мне нравится то, что я делаю, - уверенно бросает в ответ теннисист. - Мне нравится тренировочный процесс, мне нравится волнение перед матчами, мне нравится борьба. Нравятся не только позитивные эмоции, но и, представьте, негативные. Второе — очень легко в моей ситуации сказать: а, ладно, я там был, ради чего мне играть. И повесить ракетку на гвоздь. Но для меня это вызов. Я никогда не был в такой ситуации, и хочу через нее пройти. Не говорю, что буду, допустим, в двадцатке, вообще задач перед собой не ставлю. Определенные цели у меня, конечно, есть, но какой смысл мне говорить «хочу вернуться в топ-50», если я был в десятке? Я никогда не выигрывал «тысячников» и не был в них в полуфинале, я никогда не играл в финале Большого Шлема, не выигрывал турнир Большого Шлема в паре. Мне есть еще к чему стремиться. Но и это не главное. Самое важное для меня — то, чем я занимаюсь, а это и есть моя жизнь. Мне это в кайф. Вот, была задача сбросить вес, я его сбросил — это уже кайф. Можно поставить галочку, что одна задача решена. Вот так, по ступенькам, надо и идти — только тогда будет результат. Может, конечно, и не будет — но я буду знать, что сделал все, что мог.

- То есть, чтобы всех успокоить: вы завтра из спорта не уйдете?
- И завтра не уйду, и в конце года не уйду. Как бы он ни закончился. Далеко вперед не загадываю, но в следующем сезоне буду играть точно. И вообще конца карьеры пока не вижу, это сто процентов.

...По пути обратно в пресс-центр один из охранников меня-таки отловил. «Ю нот гоу виз зис акредитэйшн, - проговорил он, но потом понял, что я русский, и махнул рукой. - Завтра у вас этот номер не пройдет». «Завтра уже и не понадобится», - с чувством выполненного долга ответил ему я.

Игроки в сюжете: Южный Михаил
Рассказать друзьям:
Рекомендуем
Комментарии
Комментарии для сайта Cackle
Свежие новости
Обнаружив неточность в тексте, выделите ее и нажмите Ctrl + Enter. Отправить сообщение об ошибке