Донской: "Сафин 30 процентов матчей выигрывал еще до их начала, хотя и не чувствовал свою игру"

7 августа 2015
Пресса

В середине июля Донской в компании русских теннисистов обыграл сборную Испании, а теперь рассказал, как это стало возможным, и ответил на главный вопрос – как надо играть, чтобы окупать траты.

Звонок застал Евгения на челенджере под жарким Мадридом, где он только что обыграл труднопроизносимого Менендаса-Месейраша во втором круге.

– Вы обыграли уже второго испанца по ходу турнира. Первый из них был темной лошадкой (загадочный обладатель wild card 28-летний Хернандо Руано из седьмой сотни рейтинга – прим. Eurosport.ru), второй вам знаком лучше, но он и рейтингом повыше. С кем из них было сложнее? 
– Спасибо. Первый матч конечно был проще. Хоть я и ничего не знал про соперника, уровнем он явно пониже. А сегодняшнего матча я опасался намного больше, но вышло все, на удивление, не так сложно.

– Вчера вы говорили, что вас поставили тренироваться не на то время. Часто ли случаются подобные косяки с организацией на челленджерах? 
– На самом деле да, бывает. Например, на этих кортах в Сеговии проводится всего один турнир в год, соответственно серьезной организацией приходится заниматься всего раз в год. Вчера была банальная ситуация – я играю на центральном корте в 12 дня, поэтому хотел бы тренироваться в 11. Ответственная за бронь кортов девушка сообщает накануне вечером: «В 11 нельзя, потому что корт занят». Как нельзя? Я же разминаюсь перед своим матчем, это мне предписано в правилах. Девушка отвечает: «Нет, здесь уже записан ваш соперник и он будет разминаться целый час». Пришлось решать вопрос через супервайзера турнира, но уж больно много времени ушло на объяснение всего этого. В итоге поделили нам корт по полчаса.

– Вы теперь «испанский специалист». Заметили какое-то повышенное внимание к себе после Кубка Дэвиса? 
– Первая волна конечно была ощутима. На телевидении даже передачу про меня сняли. Но об этом всем я стараюсь поскорее забыть. Нельзя же постоянно думать об одном матче – очень просто остаться в прошлом в таком случае. Зато здесь, в Сеговии, местный судья в шутку, конечно, предупредил: «Будь осторожнее, ты нас обыграл, сейчас тебя здесь не любят». А так, Марсель Гранольерс еще подошел поздравил и похвалил.

– Sports.ru опубликовал ваши фотографии перед матчем с испанцами, где вы в свободное от тренировок время катались на кораблике… 
– (перебивает) Да-да! Я слышал эту историю от друга! После пятничных матчей нас раскритиковали за то, что мы не тренируемся! Как на такое можно отреагировать… Если бы тот, кто это написал, был спортсменом, теннисистом-профессионалом, то он бы понимал, что никогда никто не ездит играть, а особенно играть за страну, чтобы отдыхать. Эта поездка произошла за восемь дней до матча, на фоне сильной акклиматизации, до этого мы провели шесть часов на корте на тренировке и поехали прокатиться на корабле. Так, поверьте, делают все. Просто кто-то, возможно, не выставляет это в инстаграмм. 

А в целом такое часто бывает – люди начинают говорить плохие вещи после поражений. Когда я проиграл решающий матч в игре с Великобританией, то на «Чемпионат.ком» нас просто уничтожили комментариями. Возвращаясь к вопросу о повышенном внимании – это внимание будет ровно до того момента, пока не проиграешь. И снова заговорят, что Донской упал на дно и ниже плинтуса. Поэтому стараюсь относится поспокойнее к этому.

– Вернемся к игре против испанцев. Не было опаски выходить играть парный матч против игроков, которые специализируются только на парной игре? 
– Вовсе нет. Понятное дело, что они были фаворитами, может даже этот психологический момент и сыграл за нас. А мы просто выходили делать все, что могли. 

– Может проблема была еще и в том, что они играли не со своими партнерами (в туре Лопес играет с Гранольерсом, а Марреро добился наибольших успехов с Вердаско – прим. Eurosport.ru)? 
– Да, возможно. Те же Лопес с Гранольерсом – это сильнейшая пара. Испанцы говорили и нам, и на пресс-конференции, что собрали настолько сильный состав, насколько могли. Понятное дело, что у них есть и Надаль, и Феррер, и Баутист Агут, и Фелисиано Лопес, и Вердаско… Выбор огромный. И мы прекрасно понимали, что состав приехал не сильнейший, но даже при всем этом они были сильнее нас. 

– Вы говорили, что под конец матча с Робредо стало попроще, потому что он подсел физически. А потом через пару дней он уже играл в Швеции и дошел там до финала. Все-таки значит ваши заслуги были чуть больше, чем просто загон испанского ветерана? 
– Возможно. Мы выбрали хорошую тактику. Он не особо агрессивен слева – я спокойно играл через лево, но при этом имел в виду, что он в любой момент может забежать под опасный форхенд. Защищается он, конечно, отлично и возвращает все удары на идеальной глубине, поэтому я старался вовремя завершать розыгрыши у сетки и чередовал мощные удары с укороченными. В паре у меня проходили неплохие удары справа, поэтому, как только я получал мяч под право, он, опасаясь, глубоко отходил назад. А я своими укороченными, хоть и не выиграл много очков, но притянул его ближе к задней линии. Поэтому мне стало проще забивать сильными ударами.

– Как в целом испанцы остались довольны приемом во Владивостоке? Не ворчали, что их так далеко затащили? 
– Я думаю нет, по крайней мере, не было заметно. Им там выделили русскую девушку, она водила их по ресторанам, показывала город и во всем помогала. Мы виделись и общались после наших матчей – испанцы не выказали и намека на недовольство.

– В чем основная причина того, что в середине прошлого сезона вы вылетели из сотни и пока так и не смогли вернуться? 
– В первую очередь, конечно, психология. А под конец прошлого года подвело еще и здоровье – случилась травма спины, из-за которой закончил сезон раньше, а потом пропустил Австралию. На «Шлемах» в Лондоне и Париже не хватило каких-то мелочей. Психологические проблемы бывают у всех, нужно просто знать, как себя вести в такие моменты, как играть. Нервничают все – кто-то, когда матч нужно закрыть, кто-то и в начале игры, при этом каждый справляется по-своему. Знаешь, что у тебя есть удары, которые получаются лучше всего – например, забегаешь под право и бьешь в определенный угол, при этом уверен, что попадешь. Тогда такой удар и надо использовать, а не пытаться придумывать какие-то другие вещи. Делать на нервах рискованные удары – глупо. Наверное, это меня и подводило.

– В начале июня вы уже упоминали о том, что начали сотрудничать с Борисом Собкиным. Как развивается это сотрудничество?
– Сотрудничество продолжается. Прямо до нашего разговора общались с ним, созванивались. Видимся, конечно, редко, потому что он везде ездит с Мишей. На данный момент он единственный, кто мне помогает.

– Как вообще на данный момент выглядит ваша команда? На сайте ATP до сих пор значится, что вас тренирует Морган Филлипс… 
– Нет-нет, с ним мы расстались после «Кубка Кремля» прошлого года, хоть и остались в хороших отношениях.

– А что бы вы выделили, как самое интересное в работе с Борисом Собкиным? 
– В первую очередь, интересно усваивать новые тактические навыки. Он воспитал игрока первой десятки, он знает те ключевые моменты, которых мне как раз не хватало, ведь бить справа и слева, а еще подавать и принимать я кое-как умею. Не хватало психологических моментов: как себя стоит вести при определенном счете, как доводить матчи до победы в своей голове. Кроме того, еще и подачу с приемом немного подкорректировали. Вроде бы совсем чуть-чуть, тем не менее это сейчас хорошо работает. Каждый раз, как мы с ним буквально неделю позанимаемся, у меня происходит небольшой прорыв в игре.

– Буквально сегодня прошла информация, что Михаил Южный может завершить выступления в Туре после «Кубка Кремля». Могли бы вы представить себе в таком случае сотрудничество с Борисом Собкиным на полной основе? 
– Мы пока не обсуждали, что будет после того, как Миша закончит карьеру. Борис Львович так долго находится в теннисе, что не думаю, что он снова захочет везде ездить, как с Мишей. Может быть, он мне будет продолжать помогать в нашем нынешнем режиме или чаще – я бы с удовольствием наше сотрудничество продолжил. 

– Что кстати происходит сейчас с Южным? 
– Думаю, у каждого бывает такой период – он скоро должен вернуться в свое русло. Плюс ко всему травма локтя выбила его из колеи. Это не так легко, как кажется – вернуться. Все работают и прогрессируют, но Миша – игрок топ-уровня, и я верю, что у него все получится. 

– А как ваше сотрудничество с Маратом Сафиным? Оно продолжается? Когда общались с ним последний раз? 
– Продолжается, но на очень легкой основе. Последний раз виделись и общались перед Кубком Дэвиса. Но это уже не так как раньше – он теперь не лезет в мою игру. Наверное, можно сказать, что мы дружим. 

– Как известно, Сафин был инициатором того, чтобы вы в начале карьеры поехали в академию в Испанию. А Борис Собкин недавно в интервью заявил, что Испания была для вас ошибкой. Кто прав? 
– У каждого свое мнение. Никто не знает, что было бы, не переедь я в Испанию. Я считаю, что там как минимум мне очень высоко подняли физику. А еще, как бы это странно ни звучало, в Испании мне объяснили азы игры. До этого я играл в свой теннис – мне было 20 лет, я старался забивать все мячи. А тут мне объяснили, что так делать не надо. Но при этом я утратил все свои фишки и начал играть как все испанцы. Бывшие теннисные друзья говорили потом: «Раньше не знал, что от тебя ожидать, а теперь заранее известно, куда будешь бить – с этой испанской системой все знакомы». В целом, от испанских тренировок есть плюсы и минусы, но я бы не оценивал все так однозначно, как Борис Собкин.

– Как вообще правильно сделать выбор для игрока вашего рейтинга – ехать играть квалификации крупных турниров, играть челленджеры или вовсе иногда брать паузы на тренировки? 
– Надо миксовать. Для рейтинга, конечно, полезнее играть как можно больше челленджеров. Есть еще разные календарные уловки – если проиграл на челленджере в полуфинале, можно поехать сыграть квалификацию турнира ATP на этих же выходных. Многое зависит и от уверенности – чувствуешь, что нужно больше побед, тогда точно едешь на турнир уровнем пониже. 

– Вы так и заявили о себе всему теннисному миру в 2012 году – выиграли пять челленжеров за год и лихо заскочили в сотню. 
– Да, тогда я себе поставил именно задачу войти в сто лучших теннисистов. И она была выполнена теми же челленджерами, причем всего месяца за четыре. Началось все после Уимблдона. Из-за небольшой травмы пришлось сняться с матча против Болелли в Брауншвайге, и у меня сгорели рейтинговые очки – я опустился в конец второй сотни. В тот момент включился Марат Сафин – он перевел меня из одной теннисной академии в другую. Таким образом, я остался без тренера на какое-то время, и мы с папой сделали свой календарь из челленджеров. Из пяти я выиграл два, в одном дошел до финала и еще в двух до полуфинала – тут же поднялся до 119-го места в рейтинге.

А потом мне в академии дали тренера (Морген Филлипс), плюс сами составили мне календарь. Заявили меня на турнир в Санкт-Петербурге, а еще на челленджеры в Орлеансе и Симонсе, где уровень игроков был высок. И там пошли обидные неудачи. Было, например, поражение от Яновича на тай-брейке в третьем сете, а он потом зажег на «Мастерсе» в Париже. Еще были обидные поражения от Беранкиса, Гарсиии-Лопеса, Васселина – все в третьем сете и все в первом круге. Чтобы попасть в сотню пришлось ехать на поздний челленджер в Англию – там я переборол себя и победил. Тогда стало понятно, что остаюсь в сотне до Австралии и попадаю в основную сетку.

– Начало 2013 года тоже выдалось неплохим. Был третий круг в Австралии, а потом классный матч против Маррея в Индиан-Уэллсе, где вы в отличном стиле взяли первый сет. 
– Да-да, помню всю эту американскую серию турниров. Сначала в Мемфисе обидно проиграл Хаасу, имея сетбол. После этого уступил в Делрей-Бич Додигу во втором круге, а затем был Маррей – в этом самое обидное, ведь в подобных матчах играешь вроде бы хорошо, но проигрываешь и рейтинговых очков не получаешь. В то время я слишком увлекся этими большими турнирами, а ведь можно было больше миксовать с челленжерами и держать позиции в рейтинге. А потом и вовсе не повезло – подцепил этот вирусный мононуклеоз.

– Им страдали многие теннисисты. 
– Слава Богу, у меня все проходило не так тяжело, как, например, у Содерлинга. Вообще, инфекцию обнаружили случайно. Приехал с матчей Кубка Дэвиса в Англии абсолютно опустошенный физически и даже повздорил с тренером на тренировке. Я физически был никакой, задыхался после третьего удара, и тренер был явно этим недоволен. После этого сдал анализы, и на всякий случай Морган Филлпис посоветовал врачу проверить меня и на мононуклеоз. Врач не видел смысла, ведь шансы на подобную инфекцию составляли примерно 1 к 100. А потом удивленный позвонил и сообщил, что нашли вирус. В итоге, две недели провел без всяких тренировок, восстанавливался витаминами. Но через две с половиной недели уже играл в Бухаресте.

– А потом побеждали Джона Изнера, да еще и на траве. Каково это вообще играть против игрока с такой подачей? 
– Ну да, он мне там первым делом выкрутил такую вторую, что я не допрыгнул даже до мяча. Ну а потом приспособился – первую подачу где-то угадаешь, а вторую в принципе вполне можно принять. Он был тогда не в суперформе, поэтому я сделал по брейку во втором и третьем сетах. Вскоре уже мы встретились на Уимблдоне, и там уже у меня почти не было шансов. 

– А чего бы вы хотели добиться в первую очередь – титула турнира ATP-250 или победы над игроком ТОП-4 где-то в ранних кругах больших турниров? 
– Для начала, для первого толчка, было бы круче завоевать первый титул ATP.

 – Популярный вопрос, который интересует многих болельщиков – на каком месте в рейтинге нужно находиться и каких результатов добиваться, чтобы жить хотя бы на самоокупаемости и обходиться без спонсорской помощи? 
– О, такое много кто спрашивает. В первую очередь, все зависит от затрат: нанимаешь теннисного тренера, а еще фитнес- и физиоспециалистов, возишь их повсюду с собой, да каждому снимаешь номер, да еще в хороших отелях, да летать любишь первым или бизнес-классом… Тогда надо стоять в первом полтиннике. Тут тоже бывает по-разному: можно выиграть один ATP-турнир за сезон, а можно проходить по несколько кругов на «Шлемах», что принесет совсем другие деньги. При этом рейтинг будет примерно одинаковым.
Ну, а если готов летать эконом-классом, возить с собой всего одного тренера, да еще и согласен жить с ним в одном номере, а с ОФП-тренером занимаешься на базе, то достаточно хотя бы быть среди 80 лучших. Тогда можно и немного на старость откладывать.

– Понятно, что русские ребята дружат и общаются между собой, а с кем из иностранцев в Туре самые хорошие отношения? 
– Для меня русские – это белорусы, украинцы, латыши… Совсем не хочется затрагивать политику, но я считаю, что они все наши кровные братья, поэтому мы держимся одной диаспорой и постоянно общаемся. Например, сразу после интервью идем вместе на ужин – нас будет три русских, один украинец и два белоруса. Хорошо общаюсь с испанцами. С тем же бывшим тренером Морганом отлично общаемся – во время визитов в Валенсию живу у него. Еще с сербами – разумеется, не Джоковичем, Типсаревичем или Троицким, а с Лайовичем и Крайновичем. А еще с индусом Деверманом.

– А как ваше общение с главным ньюсмейкером тура – Сергеем Стаховским? 
– У нас лишь однажды была небольшая стычка с ним на популярную ныне тему – тогда наши мнения разошлись. С тех пор по серьезным вопросам мы не общаемся. А так в ноябре прошлого года он меня даже подвозил из Мюнхена на турнир в Ортизеи – сам предложил помочь. К его последним высказываниям отношусь спокойно – пусть что хочет, то и говорит. Про тех же лесбиянок… Часто все работает, как испорченный телефон, и его могли неправильно понять. Я стараюсь не обращать на это внимание.

– А кто-то кроме него так же ревностно относится к WTA и вопросу о равных призовых? 
– (смеется) Ну, на самом деле Сергей все делает правильно, ведь он является player council – он представляет мнение игроков с рейтингом от 50 до 100. Даже если кто-то другой хочет высказать мнение, только Стаховский имеет право выражать официальную позицию, и высказываться в подобном роде входит в его обязанности.

– В Гамбурге Фоньини прямо во время финала. Он сейчас является главным невеждой тура или есть ребята еще похлеще?
– Лично я никогда не имел с Фабио больших проблем. Хотя, скорее всего, это просто потому, что мы в основном играем разные турниры. Однажды вот в парном матче он очень активно бычил на моего напарника, что мне совсем не понравилось. Да, наверное, именно он сейчас один из самых эмоциональных игроков.

– Возвращаясь к словам Бориса Собкина, он назвал вас слишком воспитанным человеком для тенниса, ведь побеждают зачастую более наглые и злые. Согласны?
– Борис Львович прав на все сто – нужно быть более наглым. В разумных рамках, разумеется. Бывает, на корте лишний раз зачем-то извиняешься перед соперником непонятно за что… Даже Марат говорил мне, что выиграл более 30 процентов своих матчей еще до их начала. Выходил весь такой на уверенности, хоть даже и знал, что на данный момент особо и не чувствует свою игру. А соперник пугался и еще до матча понимал, что Марата ему не одолеть. И проигрывал сам. А когда, бывает, пытаешься быть лишний раз вежливым ввиду определенных жизненных позиций и родительского воспитания… Может, уже давно надо было что-то крикнуть этому придурку на другой стороне и выплеснуть эмоции – он бы понял, что я тоже не лыком шит. А я понимаю, что вокруг могут быть дети, женщины или пожилые люди. И сдерживаюсь. Стараюсь измениться – свое, заслуженное, отдавать на корте совсем не хочется.

Игроки в сюжете: Донской Евгений Южный Михаил
Рассказать друзьям:
Рекомендуем
Комментарии
Комментарии для сайта Cackle
Свежие новости
Обнаружив неточность в тексте, выделите ее и нажмите Ctrl + Enter. Отправить сообщение об ошибке