Федерер: беременным себя не чувствую

18 июня 2009
Пресса
После выигрыша 14-го титула на турнирах "Большого шлема" Роджер Федерер отправился на родину. Находясь в родительском доме в Швейцарии, Роджер откровенно ответил на множество вопросов базельской газеты Basler Zeitung, ещё раз показав, что ничто человеческое великому игроку не чуждо.

Часть 1.

— Роджер, как вы себя чувствуете после двух недель игры в пыли и на грунте?
— Я уже привык к этому. Грунт больше не мозолит мне глаза, и кусочки глины в них не попадают, это точно. Носки, правда, становятся очень красными. Лучше, конечно, играть на траве или на харде, где такого не случается.

— Какая была первая мысль, когда вы получили матчбол в Париже?
— Это было как-то просто. Я сотворил его. Это была одна из самых важных побед в моей карьере. Это вес, который был взят. Конечно, первая победа на Уимблдоне навсегда останется особенной, именно она дала мне всё, что я сейчас имею. Она сделала меня популярным, дала мне уверенность в себе, стала исполнением моей детской мечты. Все мои кумиры не побеждали в Париже. Этим "Ролан Гаррос" и отличается. Но значение этой первой победы колоссально.

— Вы когда-нибудь думали о деньгах во время матча?
— Однажды. В Шанхае, на первом "Мастерсе", куда я квалифицировался. Это было в последней игре группового турнира, перед полуфиналами. Победа над Юханссоном была уже не очень важна, но за эту победу можно было получить 150 000 франков! Я думал об этом почти в каждом розыгрыше: 150 000 франков! 150 000 франков! Что я смогу купить на эти деньги? Да всё! Это было просто адское испытание – думать о деньгах при каждом ударе…

— Вы когда-нибудь стыдились своих слёз?
— Нет, это не стыдно. Возможно, было немного неловко. Операторам нравятся крупные планы со слезами на глазах. Так легче показать эмоции. Но я действительно счастлив от того, что делаю.

— Чем бы вы хотели обладать, чтобы стать идеальным теннисистом, если не брать в расчёт Роджера Федерера?
— Подачу я возьму у Энди Роддика, добавлю удар слева Давида Налбандяна, удар справа у Рафаэля Надаля и бойцовские качества Ллейтона Хьюитта. Сегодня не так много играют с лёта, но я бы выбрал Стефана Эдберга, Патрика Рафтера или Тима Хенмэна. А что касается области психологии, то, вероятно, это будет вновь Надаль. Это не является гарантией успеха, но против такого соперника было бы очень трудно играть.

— Кого вы считаете незаменимым для себя, как теннисиста?
— Я мог бы делать всё и в одиночку. Но не настолько профессионально и, конечно, не так хорошо. Дольше всего я сотрудничал с Пьером Паганини. Несомненно, что в начале моей карьеры он был очень важным человеком.

— Как вы проводите свой идеальный день?
— Без тенниса: либо с друзьями, дома, или вместе с Миркой на пляже, на Мальдивских островах. Возможно, какой-нибудь романтический ужин. Может быть, пойти куда-нибудь в спа и во время массажа смотреть на закат и наслаждаться волнами.

— С кем, кроме своей женщины, вы бы с удовольствием застряли в лифте?
— Возможно, со своей мамой.

— Кто ваши лучшие друзья?
— Из мужчин для меня лучше всех был Рето Штобли. У меня есть Ив Аллегро, Марко Кьюдинелли, а также Северин Люти.

— Ваше любимое блюдо?
— Я могу есть блюда итальянской кухни ежедневно. Хотя также мне нравится и японская кухня. Но на первом месте всегда остаётся швейцарская еда, когда я нахожусь у себя дома: рошти (популярный картофельный гарнир), раклетт (огромный кусок сыра, который плавится и его смешивают с овощами на тарелке), фондю (в большой миске растоплено несколько сортов сыра со специальными добавками).

— А какая еда вам не нравится?
— До 16 лет я был вегетарианцем. Потом во время матча на Кубок Дэвиса 1998 года мы с Марком Россе пошли в стейк-хауз. Когда я сказал, что не ем мяса, то он был очень удивлён! Он заказал для меня по маленькому кусочку всех видов мяса, которые были на кухне. Я попробовал, некоторые мне понравились – так всё и началось. А когда мы были с Миркой на каникулах в Таиланде, то я открыл для себя морепродукты и рыбу – и сегодня я могу есть уже всё. А вот когда я был вегетарианцем, то на юниорских турнирах я пережил трудные времена.

— Что вы делаете, когда просыпаетесь?
— Для начала прижимаюсь к Мирке. Это до того, как вылезти из кровати. Потом я иду под душ, чищу зубы и бреюсь.

Какой ваш самый большой недостаток?
— Я часто опаздываю. Сегодня с этим получше. Но иногда я откладываю дела, которые мог бы сделать сразу.

— Что вам не нравится?
— Мне не нравятся невежливые люди.

— А разве есть ещё люди, невежливые с Роджером Федерером? Когда в последний раз кто-то кричал на вас?
— Когда я играл выставочный матч с Сампрасом в Азии, мы были приглашены к премьер-министру Малайзии. Человек, который всё организовал, сказал нам, что это займёт полчаса. Через два часа нам пора было уже идти, но ужин всё продолжали сервировать, и я позвал этого человека, чтобы объяснить, что он ставит нас в неловкое положение. В тот момент я был очень зол. Ему это не понравилось, и он накричал на меня. Это было неприятно.

— Говорят, что 99 % людей на земле знают, кто такой Роджер Федерер. Вы когда-нибудь встречались с кем-то из оставшегося 1 %?
— Да, такое случается. Есть люди, которые совсем не интересуются спортом, и есть люди, которые не знают, что Швейцария вообще существует. Я и не ожидаю, чтобы все знали, кто я такой. Это совсем не то, что я думаю о жизни. В противном случае, жизнь не была бы так хороша.

Часть 2.

— У вас с Миркой есть прозвища друг для друга?
— Да, прозвищ у нас много. Но я бы предпочёл их не называть…

— После Уимблдона вы станете отцом. Вы с женой посещали занятия перед родами в подготовительном классе?
— Нет, мы этого не делали. Но друзья дали нам массу книг по этому вопросу, и кое-что я прочитал. Но самое главное для меня заключается в обмене мыслями с другими людьми, у которых уже есть подобный опыт. Да и врач даёт нам массу информации.

— Вы выбрали имя?
— Мы выбирали по книге с именами, но пока ещё не приняли решения.

— Говорят, что это должен быть мальчик.
— Я никогда не подтверждал этого. Мы знаем, кто это будет, но не скажем.

— Когда Барбара Беккер была беременна, Борис Беккер тоже чувствовал себя беременным. Вы себя так же чувствуете?
— Это, безусловно, очень интересный период времени. Это невероятно, сколько я всего узнал о беременности, а также о женщинах и о том, что с ними происходит. Это было для меня очень познавательно.

— Тот факт, что вы станете отцом, вызывает у вас предвкушение или тревогу?
— Это вызывает много беспокойства. Это начинается с первых месяцев, в течение которых необходимо выждать, прежде чем объявить об этом. Потом врачи говорят, что может пойти не так. Но я рад той ответственности, которая пришла с этим. И теннис помогает мне. Я прошёл через многие сложные ситуации, поэтому у меня есть ощущение, что мы будем хорошими родителями.

— Одноразовые подгузники или пелёнки из ткани?
— Одноразовые подгузники. Мы пока не знаем ничего, хотя они и не являются экологически чистыми. Но я должен убедиться в том, что могу вторично использовать всё что угодно.

— В семье должно быть двое детей или больше?
— Детей должно быть трое, может быть, даже четверо. Точно, что больше, чем один ребёнок. Но в данный момент мы с нетерпением ждём рождения первого.

— Сталлоне или де Ниро?
— Я предпочитаю боевики, так что ответ очевиден: Сильвестр Сталлоне. Мне также нравятся фильмы о Джеймсе Бонде.

— Пиво или вино?
— Вино.

— Велосипед или роликовые коньки?
— Конечно, велосипед, я пробовал его дважды. В последний раз я катался на велосипеде после победы на Davidoff Swiss Indoors, когда я проехал на нём через весь Базель после ужина с друзьями. Это были великолепные ощущения.

— Какой совет из тех, что вы получили за время вашей карьеры, вы считаете самым тупым?
— Были попытки анализа целого матча, как например, против Надаля, в которых был разобран буквально каждый розыгрыш. Кроме того, находятся люди, которые всё время звонят, пишут мне, спрашивая, почему я им не отвечаю, и заявляя, что я некорректен. Но меня это больше не ранит и не раздражает, со мной всё нормально.

— Чего вы боитесь?
— Скай-дайвинга и прыжков с тарзанки, такие вещи мне не нужны. Я не могу заниматься подобными вещами. Наверное, я очень большой трус.

— Когда в последний раз кто-то назвал вас Роже (с французским произношением) вместо Роджер (английское произношение имени)?
— В Париже это происходило 100 000 раз. Но теперь это случается редко, я инструктировал народ несколько предыдущих лет, чтобы они называли меня Роджер. Дело в том, что я был крещён с этим именем и горжусь южноафриканским происхождением моей матери. Но я считаю смешным, когда французы пишут Rodgeur, чтобы можно было правильно прочитать моё имя.

— Заставляет ли кто-то вас восхищаться собой?
— Другие спортсмены. Гольфист Тайгер Вудс, он является источником вдохновения для меня. Раньше это был баскетболист Майкл Джордан. И мотогонщик Валентино Росси, чьи гонки я смотрю, когда есть такая возможность. Ещё есть музыканты, как, например, бывший певец Буш, который является моим другом, и я побывал на двух его концертах.

— Что вы будете делать через 20 лет?
— Буду следить за своей семьёй, конечно. Но я хотел бы ещё поработать, а не сидеть сложа руки. Хотя я не думаю, что моя работа будет связана с теннисом. Сегодня я не могу представить себя в качестве тренера или ТВ-эксперта. Я вижу себя скорее рядом с кем-то из спонсоров или буду работать в своём собственном бизнесе, если таковой будет существовать. В принципе, я верю, что буду жить в Швейцарии и наслаждаться жизнью.

— Кукурузные хлопья или хлеб с мёдом?
— Хлеб с мёдом, но, находясь за рубежом, я вынужден чаще всего переходить на хлопья.

— Когда вы находитесь дома, готовите себе сами или куда-то идёте?
— Я люблю поесть дома. Мирка любит готовить, в отличие от меня. Я не знаю, как это получилось, но мне повезло, потому что в моей жизни всегда были хорошие повара около меня: сначала мама, теперь Мирка.

— Вы помогаете гладить или пылесосить?
— Скорее, пылесосить. Это у меня получается хорошо.

— Эминем или группа AC/DC?
— Конечно, рок. Особенно в процессе тренировок дома я слушаю что-нибудь потяжелее, в большинстве случаев – "Металлику" или AC/DC.

— Традиционное бритьё или электрическая бритва?
— Только классическое бритьё. Согласно моему контракту с Gillette я должен быть ухоженным. Поскольку я бреюсь каждый день, то у меня не много проблем с кожей. На турнирах меня обеспечивают бритвами и лезвиями.

— Золото на Олимпийских играх в одиночном разряде или Кубок Дэвиса?
— Кубок Дэвиса, потому что я уже выиграл олимпийское золото в парном разряде.

— Что меня удивляет в Рафаэле Надале, это…
— Его целеустремлённость в молодые годы.

— Тренировка для меня – это…
— Доставляет больше удовольствия, чем раньше.

— Моей слабой стороной является…
— Удар слева на приёме. И потом, я хотел бы играть более агрессивно.

— Партнёр в паре, о котором я мечтаю…
— Мартина Хингис. Я уже играл с ней, это было действительно фантастично. И с Миркой. После победы на Олимпийских играх, конечно, Станислас Вавринка также стал моим любимым партнёром в паре.

— Поведение Джона Макинроя в ранние годы, на мой взгляд…
— Было очень смешным. В молодые годы я тоже был смешным (смеётся).

— Если бы я смог стать кем-то ещё, хоть на один день, то я хотел бы быть…
— Музыкантом.

— В школе я ненавидел…
— Ненависть – неподходящее слово. Мне не нравилось рано вставать и делать домашние задания.

— Я верю / не верю в Бога..
— Верю.

— Однажды я хотел бы, чтобы на моём надгробии написали такие слова…
— Хм, поскольку я надеюсь, что до тех пор ещё есть время, я не буду отвечать.

По материалам Basler Zeitung
Рассказать друзьям:
Рекомендуем
Комментарии
Комментарии для сайта Cackle
Свежие новости
Обнаружив неточность в тексте, выделите ее и нажмите Ctrl + Enter. Отправить сообщение об ошибке