Доминик Тим: Я не так известен у себя на родине, как лучшие представители лыжного спорта

16 июля 2016
Новости тенниса

Доминик Тим отличается от большинства представителей нового поколения теннисистов своим галантным и учтивым поведением. Он спокоен на корте и за его пределами, старается ни с кем не конфликтовать. После первого в своей карьере выхода в полуфинал турнира "Большого шлема" на "Ролан Гаррос" Тим стал игроком первой десятки, но явно мечтает о большем. О своих дальнейших целях, об истории перехода к игре одноручным бэкхендом и о взаимоотношениях с бессменным тренером Гюнтером Бресником он поведал в интервью журналу Tennis Magazine. 

- До недавнего времени теннисный мир говорил о Вас как о большой надежде. Теперь в 22 года Вы заняли место в числе лучших игроков. В чём Вы в большей степени добились прогресса, за счёт чего Вам удалось преодолеть самую трудную часть пути?
- В первую очередь за счёт физики. Это самый трудный аспект, важность которого становится очевидной, когда ты переходишь из юниорского тенниса во взрослый. Надлежащий уровень физической подготовки требует работы, и необходимо время, чтобы адаптироваться к игре на новом уровне. Если этого не происходит, то играть становится очень трудно. Я пока что ещё не на самом высшем уровне. Есть и более сильные с точки зрения физики игроки. Но сейчас я уже один из лучших.

- Для многих отныне Вы будущий победитель "Ролан Гаррос". Что думаете по этому поводу?
- Это приятно слышать (улыбается). В этом году мне ещё многого не хватило. Но через год или два, почему бы и нет? В будущем, когда я выйду на свой лучший уровень, надеюсь, что придёт время и большого титула. Но для этого я должен ещё немного улучшить свою игру во всех компонентах. И что не менее важно, необходимо сыграть большое количество матчей с лучшими игроками. В этом плане в текущем году мне повезло, ведь я смог сыграть с едва ли не большим количеством игроков "Топа", чем за весь предыдущий период своей карьеры. Именно в такого рода поединках ты узнаёшь, над чем необходимо больше всего работать. 

- На Уимблдоне Вы, напротив, разочаровали своих поклонников. Это был реальный провал?
- Даже с учётом моего первого высокого результата на траве (титул в Штутгарте), я не претендовал на то, чтобы повторить успех "Ролан Гаррос". Моей целью было выступить лучше, чем в прошлом году. Но так как я этого не сделал, то, конечно, немного разочарован. Но я не могу не признать, что мой соперник Веселы был хорош в том матче, особенно на подаче. Я же сделал слишком много ошибок. Конечно, я бы предпочёл пройти дальше. Но с другой стороны я рад тому, что мне удалось побывать дома и отдохнуть, понежиться в своей кровати. Мне не удавалось этого сделать с апреля. Но каникулы будут совсем короткими. 

- На Вас возлагают большие надежды. Это Вас стимулирует или наоборот давит? 
- Я бы отметил и то, и другое. Безусловно, приятно, что от тебя ждут побед, но это также оказывает и высокое давление. Я это ощущаю, но приходится с этим мириться. Ведь почти все игроки испытывают подобное. К тому же это вызов, на который нужно уметь достойно ответить. 

111
Тим с трофеем победителя турнира в Штутгарте, 2016 год

- Когда говорят о Вас, почти всегда касаются темы вашего знаменитого бэкхенда. Известно, что в более молодом возрасте Вы исполняли этот приём двумя руками. То, что Вы изменили манеру игры слева, стало одним из лучших решений в Вашей карьере. Когда Вы приняли это решение, и что Вас к этому подтолкнуло?
- Мне было одиннадцать с половиной лет, когда я начал тренироваться с Гюнтером Бресником, который и сейчас является моим наставником. И это он мне посоветовал попробовать поиграть одной рукой. Ведь ясно, что в таком возрасте ребёнок не принимает такие решения самостоятельно (смеётся). Я полностью доверял коучу и последовал его совету. А причина, по которой он посоветовал поменять стиль удара, кроется в том, что мне не очень легко давался двуручный бэкхенд. При его исполнении у меня не получалось играть агрессивно. Всему виной проблема технического характера, ибо у меня была неправильная хватка. Гюнтер считал, что уже на профессиональном уровне этот изъян приведёт меня к серьёзным последствиям. По его мнению, в этом возрасте лучше всего было перейти к удару одной рукой, чем исправлять дефекты двуручного удара. Ну и действительно, как показывает время,  решение оказалось правильным (улыбается). 

- Вам наверное поначалу приходилось нелегко?
- Не то слово. К тому времени я уже был в числе лучших игроков страны в своём возрасте с учётом того, что играл неправильной хваткой слева. И вдруг я перестал выигрывать. В одиннадцать лет молодому теннисисту не хватает мощности при ударах по высокому мячу, а при ударе слева одной рукой ты получаешь преимущество, однако поначалу я его не ощутил. В общем, перемена не прошла бесследно. В том возрасте на тренировках я много дурачился, и для меня в отличие от сегодняшнего дня не имело большого значения, выиграл я или уступил. Я проиграл огромное количество матчей, пока приспосабливался к новому удару, этот период продолжался около полутора лет, но затем я всё же овладел приёмом. 

- В момент этого перехода у Вас не было мыслей всё бросить?
- Когда ты проигрываешь матч против игрока, у которого до этого всегда легко выигрывал, очевидно, что подобная мысль просто не может не промелькнуть в голове. Но серьёзно я об этом никогда не задумывался, так как всё-таки до конца верил в правильность решения. Ну и к тому же в то время я получал удовольствие от игры, что также немаловажно в таком возрасте. Мне эстетически нравилось играть слева одной рукой, я пытался подражать на этом приёме игрокам, которых видел по телевизору!

- И сейчас испытываете ли Вы чувство гордости, когда говорят, что Вы счастливый обладатель одного из самых красивых одноручных бэкхендов в Туре?
- Во всяком случае, мне приятно это слышать (смеётся). Но на мой взгляд, лучше всего этим компонентом владеет Стэн Вавринка

- Как и Вы, Вавринка перешёл с двуручного бэкхенда на одноручный в молодом возрасте. То же самое произошло  со Стефаном Эдбергом и Питом Сампрасом. Не стоит ли советовать всем молодым игрокам последовать такому примеру?
- Да, возможно, что стоит. Одноручный удар привносит что-то новое вашей игре. Большее разнообразие ударов, к тому же ваш резаный удар автоматически становится лучше. То же самое касается и удара слёта. И, по-моему, этот удар гораздо красивее, чем двуручный (улыбается).

- Но это также и один из наиболее трудных ударов в теннисе. Вы можете раскрыть нам секрет хорошего одноручного бэкхенда?
- Раскрыть секрет, по правде говоря, будет очень трудно. Главный секрет - это упорные тренировки. Как и все другие удары, его нужно отрабатывать множество раз и каждый день. Единственный совет, который я мог бы дать тем игрокам, которые решатся подобно мне перейти к этому типу удара: будьте настойчивыми! Нужно понимать, что будет очень сложный период, на протяжении которого стоит быть готовым к большому количеству поражений, но это не должно обескураживать. Нужно сохранять этот курс и придерживаться своего решения.

- Слово "талант" часто произносят, когда речь заходит о Вас. Считались ли Вы талантливым игроком?
- Даже не знаю. Талант лишь одна составляющая, это уже кое-что, но самое важное - это трудолюбие. Если вы способны работать не покладая рук фактически каждый день, то у вас есть гораздо большее, нежели талант. Даже в те дни, когда у меня нет никакого желания тренироваться, я всё равно 99 процентов своего времени провожу за тренировкой. Гюнтер никогда мне не говорил, что я талантливый. Он только постоянно настаивал на том, чтобы я много тренировался.    

- А не могли ли Вы поподробнее остановиться на ваших отношениях с тренером. Ведь именно на него вы полностью положились, ещё будучи ребёнком.
- У нас действительно особые взаимоотношения. Не очень большое количество профессиональных игроков тренируется с теми, у кого обучались с детства. Но для меня это стало большим преимуществом, так как мы хорошо друг друга знаем, и я могу ему доверять на все сто процентов. Кроме тренерской работы он также меня ещё и воспитал. Он создавал меня как игрока, внушая те качества и способности, которые, по его мнению, были необходимы для того, чтобы стать профессиональным игроком, ибо именно о таком моём будущем он думал с самого начала нашего сотрудничества. До встречи с ним теннис был для меня всего лишь игрой. Но с того самого момента, как мы начали работать вместе, я стал воспринимать теннис как свою будущую профессию. Откровенно говоря, всем, чего я добился на данный момент и тем, чего постараюсь добиться в будущем, всем этим я обязан Гюнтеру.

222
Тим со своим наставником Гюнтером Бресником

- Гюнтер один из Ваших тренеров. Кто ещё входит в состав тренерского персонала?
- Кроме него в моей команде только физиотерапевт Алекс Штобер. Он просто волшебник. Это было потрясающее решение взять его в команду. На этом штат фактически заканчивается. У меня нет ни психолога, ни специалиста по вопросам питания. Всем этим я занимаюсь самостоятельно и теперь уже знаю эту "кухню" (улыбается). Я был мало осведомлён на эту тему, но недавно резко поменял отношение к таким вещам, осознав их важность. Ещё два года назад я ел всё подряд. Теперь я уделяю повышенное внимание питанию. Например, убрал из своего рациона конфеты и картофель фри. Затем я стал более строгим к режиму своего питания. Буквально через несколько недель я заметил огромную разницу. Я сбросил вес, стал более подтянутым и выносливым. И это явно помогло мне повысить уровень игры. 

- До начала работы с Гюнтером Вы сначала тренировались с родителями?
- Да я начал играть примерно в 5-6 лет вместе с родителями (Карин и Вольфганг), которые были профессиональными теннисистами. Моя мама тренировала детей в теннисном клубе, а папа работал в академии Гюнтера в Вене. Особенно долгое время с Деннисом Новаком, австрийским теннисистом моего поколения, который занимает в рейтинге ATP примерно двухсотое место.  Именно в этой академии, членом которой я также стал в 2005 году, мой папа познакомил меня с будущим тренером. 

- Теннис у Вас - это семейное? У Вас также есть младший брат Моритц. Он также перспективный игрок?
- Да. Сейчас ему шестнадцать, и он очень хорошо играет. Он очень хочет также стать профессионалом, но пока с этим ещё непонятно, так как он довольно низкорослый. Но несмотря на это он упорно работает над своей игрой и не сдаётся. Он играет в моём стиле, также использует одноручный бэкхенд. И я могу Вам честно признаться, что его удар просто потрясающий. И явно красивее, чем у меня. 

-  А каким Вы являетесь за пределами корта?
- Я очень спокойный, может быть даже более спокойный, чем кажусь таким на корте (улыбается). Я думаю, что со мной довольно просто, у меня прекрасные отношения почти со всеми окружающими. На корте я немного более вспыльчивый, но вы никогда не увидите такого, чтобы я выходил из себя. Но мне всё же приходилось ломать ракетки. Если возвращаться к моей жизни за пределами тенниса, то могу сказать, что люблю футбол и прыжки на лыжах. Это очень популярный в Австрии вид спорта. Но сам я им не занимаюсь, так как это очень опасно. Но слежу за результатами. Теннис в Австрии не столь популярен как прыжки с трамплина, и я не так известен у себя на родине как лучшие представители лыжного спорта. Но теннис сейчас довольно активно развивается, и я уверен, что у него высокий потенциал.

- Самым известным австрийским игроком по сей день остаётся Томас Мустер, с которым Вас всё чаще и чаще сравнивают. Вы лично с ним знакомы?
- Я плохо его знаю. Я играл против него, когда он решил на какое-то  время вернуться в теннис (это было на турнире в Вене в 2011 году, когда Мустеру было 44 года, а Тиму - 18). И мне тогда явно повезло: для меня это была первая победа на таком уровне, а для него последний матч в карьере! Это происходило при заполненных до отказа трибунах. Зрителей было около восьми тысяч человек. Могу сказать, что это событие стало особым на старте моей карьеры. За исключением того приключения у меня пока что так и не было случая встретиться с Томасом. Обычно раз в год во время турнира в Вене я его вижу. Но не более того. 

- Вы самый старший представитель поколения многообещающих молодых игроков, в число которых также входят Киргиос, Чорич, Зверев, Фритц. Вы когда-нибудь обсуждали вместе будущее тенниса? 
- Нет. Об этом точно не говорили (улыбается). У меня особенно хорошие отношения со Зверевым, мы часто общаемся, но не о том, кто будет в будущем первой ракеткой мира! Мы обсуждаем теннисные проблемы, в том числе и других игроков. Но не разговариваем о нашем соперничестве. 

- Получаете ли Вы иногда ценные советы от лучших игроков, есть те, кто пытается взять Вас под своё крыло? Как это порой происходит в отношениях между Федерером и Зверевым. 
- По правде говоря, нет. Мне кажется, что они смотрят на меня как уже на своего соперника (улыбается). Я уже достаточно "стар", чтобы мне давали такого рода советы. Я бы на их месте был бы более сдержанным, так как сегодня ты даёшь советы, а завтра твой "ученик" уже играет против тебя на другой половине корта. Я знаю, что Роджер довольно открытый человек. Но поверьте мне, подобные игроки прекрасно знают, о чём они действительно могут поделиться, а по поводу чего стоит держать язык за зубами.

- Почему Вы решили не играть на Олимпийских играх?
- Несмотря на то, что я сталкиваюсь с непониманием со стороны окружающих, я остаюсь при своём решении не выступать на Олимпиаде. На мой взгляд, теннис не символизирует олимпийское движение, как, например, атлетика или плавание. С футболом то же самое. Германия и Австрия не посылают свои лучшие составы, потому что Олимпиада не приоритетна для футбола. То же самое и с теннисом. Моя задача: победа на турнире "Большого шлема", и я составил такую программу, которая отвечает именно этой цели.

Игроки в сюжете: Тим Доминик
Рассказать друзьям:
Рекомендуем
Комментарии
Комментарии для сайта Cackle
Свежие новости
Обнаружив неточность в тексте, выделите ее и нажмите Ctrl + Enter. Отправить сообщение об ошибке